Знание – сила, 2000 №02

Можно констатировать, что, несмотря на всеобщую стагнацию, мы все еще МОГЛИ. Ну а дальше? А дальше случилось то же самое, что вообще в российской промышленности.

Почему у нас предпочитаются импортная сантехника? инструменты? газовые плиты? кирпичи? провода и кабели? Я специально перечислил те товары, которые у нас делаются или могут делаться не хуже, чем на Западе.

Тут есть несколько сторон. Одна из них — неумение СДЕЛАТЬ. Или непонимание того, как НАДО. Посмотрите на упакованные в пленку импортные кирпичи. Вы думаете, что это просто фирменный изыск? Ничего подобного! Если кирпичи долго лежат под открытым небом, они пропитываются водой, и последующее замораживание их зимой может привести к тому, что они просто раскрошатся. Упаковка в пленку значительно увеличивает срок хранения и предохраняет от мелких сколов. В условиях, когда каждый кирпичик стоит денег, это немаловажно. Или вот отечественные гвозди: каждый второй гвоздь — бракованный. Конечно, лучше купить импортные, даже если они дороже — можно брать любой, не глядя. Сравните наши и китайские инструменты — китайские просто приятно взять в руки, и это при том, что они очень часто гораздо хуже наших по качеству!

Вторая сторона — неумение ПРОДАТЬ. В условиях предубеждения людей перед отечественными товарами у отечественного производителя есть только один выход — продавать дешевле. Причем существенно, тогда будет толк. В ситуации, когда телевизор «Горизонт» стоит 130 у.е., a «Phillips» — 150 у.е., я пойду, разумеется, на то, чтобы купить импортный. Но тут мы уже вторгаемся в область госполитики, кадров, таможенных пошлин и прочей политэкономической дребедени, так что вернемся ближе к теме нашего разговора.

Третья сторона — НЕВОЗМОЖНОСТЬ сделать так, чтобы это было дешево и имело товарный вид. Уверяю, что разработать, скажем, кассетный плеер с радиоприемником в современных условиях никаких проблем не представляет — не сложнее, чем «конструкция выходного дня» в журнале «Радио». Но вот сконструировать его так, чтобы им удобно было пользоваться и приятно держать в руках (все эти пластмассовые за щелочки, кнопочки, надписи, панельки) — это в наших условиях просто немыслимо. Для этого должна существовать некая технологическая инфраструктура, которая отсутствует. И тут вот самое время вернуться к компьютерам.

Б.А.Бабаян вспоминает: «Даже «Эльбрусы», построенные на прогрессивных идеях, были выполнены на технологии очень слабой. Где-то в 1994 году к нам приехал Скот Макнили, президент Sun Microsystems, а у нас стоял «Эльбрус-3» под отладкой. И он привез первый кристалл Ultra SPARC с несколькими миллионами транзисторов. Здоровый шкаф «Эльбруса-3» — это эквивалент 15 миллионов транзисторов, то есть два-три чипа эквивалентны большому шкафу. Ясно, что в таких условиях не было смысла продолжать работать над этой машиной, потому что она абсолютно неконкурентоспособна. При железном занавесе она бы, наверное, нашла применение в стране. Технология была отвратительная, но архитектура была до того совершенна, что эта машина была в два раза быстрее самой быстрой американской супермашины того времени Cray V-МР».

Вот оно ключевое слово — ТЕХНОЛОГИЯ! Все эти самые панелькикнопочки, да-да. Совсем не только микросхемы! Пайка волной припоя, разъемы с нулевым усилием сочленения, технологические нормы в производстве печатных плат в 0,062 мм и прочие прелести hi-end technologies. Мой настольный ПК, собранный «на коленке» так, что ОТК советских лет упал бы в обморок, не ломается годами. У нас ничего этого не было никогда и даже не намеревалось быть. В лучшем случае что-то делалось в военной области, но решения эти настолько дороги и громоздки, что опять же приводят в результате к той самой неконкурентоспособности. Все эти обмотанные изолентой жгуты и паечки на штырьках… Почему сложилось такое положение, теперь понятно. На Западе требования рынка приводили к тому, что производитель немедленно старался применить все лучшее ко всем изделиям, хоть к военным компьютерам, хоть к детским игрушкам. Грубо говоря, на каждую проблему всегда найдется несколько готовых решений, только выбирай. У нас никто ничего не требовал, кроме военных. Производство, скажем, бытовых магнитофонов для предприятий МЭПа было тяжелой обузой. Плюс к тому страшный дефицит всего и вся вынуждал еще и закладывать в разработку не те решения, которые НУЖНО, а те, которые МОЖНО. Автор по собственному опыту хорошо помнит, как конструирование производилось по принципу «а что у нас сейчас есть на складе?».

Резюмируя все сказанное, можно подвести следующий итог. Советская компьютерная отрасль существовала. И во многом она была «впереди планеты всей». Но будучи не ориентированной на «рынок», она была обречена на стагнацию, причем ряд ошибочных решений по части слепого копирования западных образцов существенно усугубил положение. Ну а то передовое, что осталось и развивалось, не могло быть воплощено в конкурентоспособную продукцию в силу отсутствия «технологической инфраструктуры». И теперь остается только уповать на кооперацию с Западом.

Закончим все же на оптимистичной ноте. Вновь говорит Б.А. Бабаян: «Сейчас в послесуперскалярном мире есть всего три места, где разрабатывается архитектура широкого командного слова. Одно место — это Москва, наш коллектив, второе — это HP-Intel, и третье место — это Transmeta вместе с IBM и Texas Intruments. Всё! Больше никто не владеет этой технологией. Эта технология не появится сама собой из ниоткуда. Для того чтобы ее разработать, нужно 10 лет. Конечно, ее можно заимствовать. Это всегда быстро. Но независимо ее разрабатывать очень долго. Это подчеркивает важность работ нашего коллектива».

Так что не все еще потеряно? Прошел слух, что коллективу Б.А. Бабаяна нужно 40 миллионов долларов, чтобы воплотить его разработки в «железе» — сущие копейки в масштабе отрасли. Знаете, последнее время общение с некоторыми представителями науки часто начинает вызвать раздражение — того не хватает, оборудования нет, сотрудники разбегаются, зарплату не платят… Не лучше ли вместо демонстрации картин мерзости и запустения доказывать, вдалбливать, кричать на каждом перекрестке: наука не иждивенец, наука не бедный родственник, наука сама себе может деньги зарабатывать, да и еше приумножать чужие вложенные. Но только не сразу и не таким прямым способом, как перепродажа итальянских макарон: купил — продал — получил. Нет, есть, конечно, и риск определенный, и терпение нужно иметь… Зато уж в случае выигрыша!

Впрочем, это беда совсем не одной только науки…

* Справедливости ради надо сказать, что на рынке побеждает не всегда лучшее — с технической точки зрения. Хрестоматийный пример — пресловутая ОС Windows. Однако решать вопрос в терминах «лучше — хуже» следует, учитывая не только чисто техническую сторону, но и множество «посторонних» вещей — стоимость владения, удобство пользования, инфраструктуру поддержки, объем накопленного программного обеспечения и прочее.