Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Могло бы показаться, что теория Кляйнвехтера, благодаря более точным вступительным рассуждениям о «ценностной производительности», поднялась над уровнем «наивных» теорий производительности; но, благодаря вышеприведенному недоразумению, она снова отодвигается к рядам последних: той «ценностной производительности», которую доказал Кляйнвехтер, абсолютно недостаточно для объяснения происхождения прибавочной ценности, а такой ценностной производительности, которая могла бы объяснить происхождение прибавочной ценности, Кляйнвехтер не доказал; остается, таким образом, только ничем не обоснованное утверждение, что капитал производит свою ренту.

В «Handbuch» Шёнберга разбираемый нами автор касается нашей проблемы слишком поверхностно для того, чтобы можно было узнать с полной определенностью позднейшие его взгляды. «Вопрос о производительности капитала, — говорит он довольно осторожно, — это вопрос о том, принимает ли капитал какое-нибудь активное участие в производстве вещественных благ. На этот вопрос следует дать утвердительный ответ ввиду того, что капитал является орудием труда (орудием производства). Как орудие производства, капитал производителен потому, что в производстве он двояким образом содействует труду: во-первых, капитал содействует тому, что человек при помощи этого орудия производства может при одинаковой затрате сил производить больше благ, чем сколько он мог бы производить, если бы был лишен этого орудия производства (производительность капитала в количественном отношении); во-вторых, капитал содействует тому, что человек при помощи этого орудия производства может производить продукты, которых он не мог бы производить без него (качественная производительность капитала)».

В этих словах нет уже речи о способности капитала непосредственно «созидать ценность». Но все-таки и здесь Кляйнвехтер основывает ренту на капитал на производительности последнего. «Оба, капитал и труд, являются действительными и справедливыми источниками дохода потому, что продукты появляются только при сотрудничестве обоих; поэтому выручка от производства должна делиться между этими факторами» 383 .

Во Франции теория производительности Сэя снискала себе не меньшую популярность, чем в Германии. Теория эта прямо-таки вошла в моду, и распространению ее мало мешали даже резкие нападения, которые начиная с 40-х годов направлялись против нее со стороны социалистов, в особенности Прудона. Заслуживает внимания, однако, то обстоятельство, что теория производительности у французов редко высказывалась в полной своей чистоте: почти все ее сторонники смешивали ее эклектически с элементами одной или даже нескольких других теорий; таковы, например, — я называю только самых влиятельных авторов — Росси, Молинари, Жозеф Гарнье, а в последнее время 384 Ковес и Леруа-Больё.

Так как теория производительности в устах этих ученых не подверглась никакому существенному изменению, то я могу подробно не останавливаться здесь на изложении их учений, тем более что с самыми выдающимися из них мы встретимся еще в одной из следующих глав, между эклектиками.

Я приведу только одно особенно характерное замечание последнего из упомянутых авторов в доказательство того, как прочно держится, несмотря на всю критику социалистов, еще и в настоящее время во французской науке теория производительности. В своем сочинении «Essai sur la repartition des richesses», наиболее замечательной французской монографии на тему о распределении благ, выдержавшей в течение двух лет два издания, Леруа-Больё пишет: «Капитал порождает (engendre) капитал, это неоспоримо». Несколько дальше он протестует против того взгляда, будто капитал порождает процент (engendre un interet) только в юридическом смысле и только вследствие произвола законов: «это действительно совершается, и совершается вполне естественно; законы здесь только копировали природу» («c’est naturellement, materiellement; les lois n’ont fait ici que copier la nature») 385 .

Из итальянской литературы разбираемого нами направления я из многих авторов упомяну только об одном, безыскусность формы которого вместе с неясностью самой сути является, на мой взгляд, типичной для наивной теории производительности, — о многочитаемом Шиалойе 386 .

Этот автор полагает, что факторы производства, к которым он причисляет также и капитал (с. 39), передают продукту или переносят на него свою «возможную» или «потенциальную» ценность, основанную на их способности к производству; затем он полагает, что содействие, которое оказал при созидании ценности каждый из факторов производства, является также непосредственно основанием для распределения продукта между факторами, принимающими участие в производстве, так что каждый фактор при распределении получает созданную им часть ценности, хотя эта часть и не может быть a priori определена в цифрах (с. 100). В связи с этим, Шиалойя называет в частности первичный процент «частью» общей прибыли предпринимателя, «которая представляет производительную деятельность капитала за все время производства» (с. 125).

Перейдем теперь от изложения к критике.

Для этой цели я должен опять разъединить те две ветви наивной теории производительности, которых я соединил в историческом изложении. Все рассмотренные нами учения сходятся в том, что выводят прибавочную ценность из производительной силы капитала без всякого дальнейшего объяснения. Но в основе этих слов могут лежать, как я это уже заметил выше в предварительных замечаниях, две существенно различные точки зрения: производительную силу капитала, на которую ссылаются при объяснении прибавочной ценности, понимают или в буквальном смысле, как ценностную производительность, как способность капитала непосредственно создавать ценность, или же как физическую производительность, как способность капитала создавать особенно много благ или особенно полезные блага, причем в последнем случае не дают никакого дальнейшего объяснения прибавочной ценности, так как считают вполне естественным, что это большее количество благ или эти особенно полезные блага должны заключать в себе излишек ценности.

Большинство наивных теоретиков производительности в изложении своего учения так скупы на слова, что легче установить, что они могли думать, чем то, что они думали; и часто мы можем только догадываться, какой из этих двух точек зрения придерживался тот или другой автор. Так, например, «производительная сила» Сэя допускает в одинаковой степени обе версии; такова же «производительность» Риделя. Напротив, Шиалойя и Кляйнвехтер склоняются, кажется, больше к первой, Рошер со своим примером об обильной рыбной ловле — ко второй. Впрочем, точное установление этого отношения для нас не важно потому, что мы подвергнем нашей критике обе эти точки зрения, а следовательно, и всех авторов, которые придерживаются того или другого взгляда.