Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Я уже выше 918 упомянул о Аориа, который соединил элементы теории воздержания с элементами теории эксплуатации. Диль соединяет своего рода мотивированную теорию производительности с соображениями и терминами теории пользования 918 . Рассуждения, характерные обыкновенно для этой последней теории, можно наряду с рассуждениями, проповедующими и защищающими теорию воздержания, найти и у Сиджуика 918 , причем я считаю весьма возможным, что рассуждения, носящие характер теории пользования, встречаются скорее случайно, между тем как настоящую точку зрения этого замечательного автора представляет собою только теория воздержания. Несколько расплывчатые рассуждения Нейрата хотя и не содержат в себе определенной центральной идеи, но зато обнаруживают частичное согласие с целым рядом традиционных способов объяснения 918 .

Я полагаю, что не ошибусь, если причислю к эклектикам эрудированного и изобретательного автора «Progrès de la Science Economique depuis Adam Smith» — Мориса Блока. Будучи убежденным приверженцем полной оправданности процента, он не мог решиться отказаться ни от одного из тех взглядов, которые казались ему в одинаковой степени верными и оправдывающими процент. Я нахожу в его многочисленных рассуждениях на эту тему взгляды и теории производительности, и теории воздержания, и теории пользования 919 .

И этого замечательного ученого отнюдь не устрашала мысль, что его могут причислить к эклектикам; об этом свидетельствует выразительная, являющаяся, по всей вероятности, как бы oratio pro domo апология эклектизма 920 .

Точка зрения Ш. Жида относится, на мой взгляд, отчасти к теории пользования, отчасти к теории ажио 922 ; точка зрения Никольсона — также отчасти к теории ажио, отчасти же к теории воздержания 922 . Да и вообще сочетание элементов теории воздержания и теории ажио встречается в последнее время довольно часто, как это я имел уже возможность указать во II и IV главах настоящего приложения.

Своеобразное положение среди авторов, склонных к эклектизму, занимает, наконец, Дитцель. Этот всегда остроумный, но не всегда хладнокровно рассуждающий автор оказался при обстоятельном разборе моей теории процента методологическим эклектиком в том смысле, что назвал различные ходкие теории процента, в особенности же теорию эксплуатации и теорию производительности, одну наряду с другой, правильными и применимыми, каждую для одной части явлений процента. Он высказывает взгляд, что «в области теорий процента для различных категорий социально-хозяйственных явлений следует приводить различные причины объяснения, в зависимости от различного экономического положения индивидов и отношений между ними. Если, например, наниматель рояля или жилого дома обладает капиталом, достаточным для покупки рояля или дома, но предпочитает применять его производительно или же оставлять в производстве, то процент, получаемый собственником дома или рояля, в действительности должен быть объяснен с точки зрения производительности капитала. Если же наниматель не обладает капиталом, достаточным для покупки нанимаемого им объекта, то процент должен быть объяснен с точки зрения эксплуатации нанимателя, и для объяснения процента применяется (неоспоримая в своей основе) теория эксплуатации» 925 . Наряду с этим, Дитцель защищает и теорию пользования 925 и признает также, если я верно его понял, и за моей теорией процента значение для объяснения известной группы явлений процента, а именно процента в потребительском кредите 925 .

Как я это недавно уже подробно изложил в другом месте 926 , я считаю методологическую позицию Дитцеля крайне неудачной и совершенно не выдерживающей критики. Правда, против всякого эклектизма найдется что возразить. Но все же существует громадное различие, придумывают ли, как это обыкновенно делают эклектики, для объяснения явления одну теорию, в которой внешним образом сочетаются не имеющие никакой внутренней связи элементы различных теорий, или же для каждой группы случаев одного и того же явления принципиально разрабатывают и признают, как это делает Дитцель, особую, в корне отличную от других теорию. Если тот вид дохода, который экономисты обыкновенно называют процентом или рентой на капитал, в противоположность земельной ренте, заработной плате и предпринимательской прибыли, вообще обладает какою-либо характерной чертой, которая связывает между собою все относящиеся к нему случаи и отделяет его от других видов дохода, то эта характерная черта не может быть различна для каждого сюда относящегося случая, притом в корне различна или даже совершенно противоположна тому, что наблюдается в других случаях. Кто все-таки пытается вместе с Дитцелем объяснить случаи одного и того же общего явления на основании различных теорий, тот, во-первых, неизбежно придет к нелепым следствиям — кто, например, повторит за Дитцелем, что домовладелец, отдающий внаем одну и ту же роскошную квартиру в течение двух лет подряд за одну и ту же цену в 2000 гульденов, один раз директору банка, получающему 15 000 гульденов жалованья, а другой раз собственнику фабрики, получающему 15 000 гульденов ренты на имущество, обязан процентами, полученными в первый раз, эксплуатации, а во второй раз производительности капитала? — и, во-вторых, ему не избежать самых очевидных противоречий: ведь каждая из различных теорий содержит в себе предпосылки, которые надо признать даже в том случае, если желательно объяснить хоть один-единственный случай в духе этой теории, предпосылки, которые находятся в исключающем друг друга противоречии с предпосылками других теорий, которые, в свою очередь, нужно в то же время признать для того, чтобы можно было дать объяснение других случаев, как это полагает Дитцель. Неужели тот, кто считает верной центральную идею теории эксплуатации, может, наряду с этим, объяснить какой-либо случай получения процента в духе теории производительности и наоборот?!

Этих резких противоречий Дитцель, по всей вероятности, мог избежать только потому, что свое, как я полагаю, несколько поверхностно набросанное методологическое правило он выставил в роли критика, а не систематика, вследствие чего он мог не подвергать анализу практическое его применение.

Таким образом мы видим, что и в настоящее время продолжают бороться между собою масса взглядов, и притом самых разнообразных. Окончательный исход этой борьбы еще не решен. Но борьба не ведется на одном и том же месте. На всем обширном поле борьбы мы видим немало несомненных удач, но немало и несомненных поражений. Одни взгляды, очевидно, распространяются и пускают глубокие корни, другие отступают и защищают неблагоприятные и оттесненные позиции, самые сильные опоры которых уже разрушились. Я позволю себе набросать картину современной стадии борьбы в том виде, в каком она мне рисуется.