Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Выполнила ли теория ажио так же удачно или, по крайней мере, удачнее, чем ее соперники, и второй пункт своей программы, — это покажет дальнейший спор. Чем у ́же будет отграничиваться результатами предыдущих исследований и критики область, в которой должно заключаться и отыскиваться объяснение, ведущее к цели, тем тщательнее можно будет искать и внутри этих пределов. Направление мы более или менее знаем, или же, как выразился недавно Д. Б. Кларк в своей остроумной картине «будущего экономической теории», может быть, несколько оптимистически, но едва ли совершенно неправильно: «Explanations of interest that cannot be far from the truth have been offered» 930 , 930 . Отныне вся задача будет заключаться в том, чтобы в этих пределах исследовать те различные пути, которые в настоящее время предлагаются конкурирующими еще теориями, шаг за шагом испытать, правильны ли они и ведут ли они неуклонно к искомой цели. Мы должны при этом быть еще требовательнее, еще строже, еще разборчивее, чем раньше, потому что мы теперь обладаем достаточным запасом предварительных сведений, и поэтому в настоящее время нас не должны удовлетворять уже только приблизительные, неточные указания этих путей. Однако, к каким бы окончательным результатам ни привело это будущее развитие, одно мне кажется несомненным уже теперь: раз проснувшийся критический дух не остановится ни на каком решении, которое не удовлетворяло бы самым строгим научным требованиям, и опасность, что он остановится когда-либо на одном из тех неглубоких quasi-решений, которые легко выразить в нескольких подходящих словах, но нельзя довести до конца последовательным мышлением, уже миновала, и миновала навсегда.

Публикуемые в данном томе сочинений О. фон Бём-Баверка избранные фрагменты об австрийской школе из первого издания книги И. Г. Блюмина «Субъективная школа в политической экономии» (М., 1928. Т. 1) были вызваны к жизни одним, но весьма показательным обстоятельством. Для вдумчивого, привыкшего к обстоятельному изложению русскоязычного читателя текст Блюмина об австрийской школе до сих пор — из «вторичных» источников — остается классическим, и по большому счету едва ли не единственным из имеющихся на русском языке по глубине и основательности проникновения в материал, широте его охвата 933 . В начале 1930-х гг. оппоненты 933 часто упрекали Блюмина за «логический метод критики» излагаемых им теорий, но именно этот метод позволил ему удержаться как от излишнего формализма представителей экономико-математической школы («математиков» по его терминологии), так и от доктринерства большинства марксистских школ. Первые вершили новые теории в духе синтетических построений, вторые подстраивались под уже существующую теорию и практику, находя приемлемый компромисс. Благодаря аналитическому методу Блюмину удалось занять серединную позицию; это сохранило научное значение его трудов и не позволило затеряться им в потоке времени. Парадоксально, но так часто было у российских экономистов: из всего, что было создано ученым 933 , раннее произведение «Субъективная школа» оказалось, судя по всему, вершиной его творчества.

В процессе создания работы, которая писалась в 1925—1927 гг., Блюмину еще не было и 30 лет. Израиль Григорьевич родился 5 июня (24 мая по старому стилю) 1897 г. в местечке Речица ныне Гомельской области, получил высшее образование в МГУ, который окончил в 1924 г. Университетская школа связала Блюмина (через преподающих там С. А. Первушина и H. Н. Шапошникова) с лучшими образцами дореволюционной экономической мысли. Можно наблюдать, как в очерке об австрийской школе Блюмин не просто упоминает имена В. К. Дмитриева и его последователя H. Н. Шапошникова, а обнаруживает знание их произведений, полемизирует с ними 934 . В те годы для этого уже требовалось проявить мужество, твердость собственной научной позиции. Так, например, известный историк экономической мысли В. Я. Железнов, положительно отозвавшийся о Дмитриеве в 1927 г. за границей, получает жесткую отповедь Р. Е. Вайсберга в статье «Экономическая мысль СССР в освещении «советской» буржуазии (Вестник Коммунистической академии. М., 1928. Кн. XXV), наш известный статистик и экономист-математик А. Л. Вайнштейн, ссылаясь на Дмитриева в то же самое время, уже не упоминает его основное произведение «Экономические очерки», а ограничивается более нейтральным сочинением.

Вышедшая в 1928 г. в двух томах «Субъективная школа» охватила не только учения австрийской школы, но кроме того еще — в первом томе — теорию Маршалла и американскую школу (в основном Дж.Б. Кларка, через которого Блюмин вышел на обширную и современную проблему экономической статики и динамики); во втором — «виднейших экономистов-математиков» О. Курно, Г. Госсена, У. С. Джевонса, Л. Вальраса, В. Парето, В. К. Дмитриева 935 .

Но уже в том же 1928 г. Блюмину пришлось признать: «автору ясно, что в настоящей работе имеется много пробелов и спорных положений» 937 . Второе издание 1931 г. уже было «переработано» (к тому времени Блюмин закончил Комакадемию имени Н. К. Крупской, 1930) и увидело свет в 1931 г.; третье — в рамках «Избранных произведений» — появилось в 1962 г., уже после смерти ученого. Вот почему мы считали принципиально важным поместить в настоящий том сочинений Бём-Баверка текст первого, оригинального издания работы Блюмина 937 .

В 1938 г. Блюмин защищает докторскую диссертацию, годом раньше становится профессором. Еще с 1930 г. вступает в должность научного сотрудника Института экономики АН СССР и работает там до 1956 г. После этого Блюмин оставшиеся три года жизни — в Институте мировой экономики и международных отношений. Умер ученый 10 июня 1959 г. в Москве. В течение жизни Блюмин был профессором МГУ и других московских вузов. Ряд его трудов переведен на английский, немецкий, французский, чешский, румынский, польский, болгарский языки. Посмертно издана также «История экономических учений. Очерки теории» (М., 1961).

Главная черта, которая бросается при чтении историко-экономических работ Блюмина, — это добросовестность изложения точек зрения исследуемого автора и его критиков, соединенная с логическим анализом. Благодаря этому даже скрупулезное изложение чужой мысли не превращается у Блюмина в пересказ, а всегда несет на себе печать авторского текста.

Если говорить о тексте, посвященном австрийской школе вообще и Бём-Баверку в частности, то он важен прежде всего тем, что Бём-Баверк, наверное, следующий после Маркса мыслитель, мимо которого не мог в то время пройти ни один значимый в научном мире теоретик. В этой связи X. Ю. Серафим даже заметил, что критика теории Бём-Баверка является отличительной чертой российской экономической школы. Действительно, от М. И. Туган-Барановского до В. И. Борткевича и Е. Е. Слуцкого мы наблюдаем критическое (но вместе с тем и конструктивное) отношение к взглядам этого «великого мастера» по основным проблемам ценности, капитала и процента (Й. Шумпетер).