Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Этот принцип носит ярко эклектический характер. Он не может быть приложен ни к условиям товарного хозяйства, поскольку в последнем субъективные оценки определяются рыночными ценами, ни к условиям натурального производства, поскольку в последнем решающую роль играют трудовые затраты, определяющие значение и роль отдельных произведенных благ, ни, наконец, к условиям изолированного потребителя, который владеет определенным запасом благ, неизвестно откуда и каким способом полученных. Когда австрийцы утверждают, что ценность предельного блага определяется его полезностью, они за основу берут способ оценки в натуральном хозяйстве, в котором притом отсутствует производство: когда же они выдвигают положение, что субъективная ценность всех благ, принадлежащих к данному запасу, равна между собой, причем для определения ценности каждого из благ достаточно определить ценность одного блага и распространить эту ценность на все остальные, то они вводят совершенно новые мотивы, имеющие место лишь в товарном хозяйстве. Последнее, действительно, предполагает, с одной стороны, равенство цен всех однородных товаров на рынке в каждый данный момент; а, с другой стороны, регулирующую роль одной какой-либо группы товаров, которая производится при общественно-необходимых, нормальных условиях. Поэтому цены всех товаров равны, причем цена товара, производимого в нормальных условиях, определяет цены всех остальных товаров. А так как субъективные оценки определяются в товарном хозяйстве ценами, то каждый, зная субъективную оценку одного какого-либо товара, может определить субъективную ценность всех однородных товаров. В другом положении находится изолированный потребитель, владеющий запасом каких-нибудь однородных [51] благ. Если он определит значение для себя одного какого-нибудь блага и ту полезность, которой он может лишиться в случае утери этого одного блага, то из этого не следует, что каждое из благ, принадлежащих к запасу, в одно и то же время, при одних и тех же условиях, будет представлять одинаковую ценность, равную наименьшей полезности. Ибо, когда речь идет о зависимости от каждого блага, то предполагается возможность утраты не одного блага, а каждого блага. Иными словами, потребителю приходится учитывать полезность всего запаса и какими-нибудь методами выводить отсюда ценность отдельных благ или частей запаса. В товарном обществе основной является цена одного блага, а производной — цена всего запаса, и точно такой же характер имеют субъективные оценки; в натуральном потребительском хозяйстве (где исключается возможность производства и, следовательно, замены утерянного блага другим, новым благом) роли меняются и в качестве основной выступает оценка всего запаса, а производной — оценка отдельного блага, как нами более подробно выяснено во второй главе.

Решающим пунктом теории субъективной ценности австрийцев является учение о регулирующей роли предельной единицы. Все единицы данного запаса получают ценность, равную полезности этой предельной единицы. В условиях натурального хозяйства эту регулирующую роль предельной единицы трудно объяснить, ибо оценка одной единицы и одновременная оценка каждой из единиц, входящих в данный запас, подчиняются различным правилам. В связи с этим встает вопрос о том, какие дополнительные предпосылки лежат в основании теории предельной полезности. Этот вопрос представляет большой интерес, ибо он приводит к проблеме о теоретических корнях австрийской школы.

По нашему мнению 943 , эти предпосылки следующие: а) процесс образования субъективных оценок рассматривается в связи с актами купли-продажи, т. е. предполагается наличие рынка, спроса-предложения и объективной ценности; б) предполагается соизмеримость полезностей и цен;

в) полезность данной единицы рассматривается как максимальная цена, которая может быть уплачена данным субъектом за данную вещь.

Вторая предпосылка имеет очень существенное значение. Если признать несоизмеримость полезности и цен, то отпадает возможность дедуцирования цен из полезности и возможность всякого объяснения величины цены на основании величины полезности. Как можно объяснить первую величину на основании второй, если они являются несоизмеримыми? Эта предпосылка совершенно отчетливо сформулирована Маршаллом, но она лежит также в основе всех схем цен австрийцев. Рассмотрим, например, простейший изолированный обмен, с которого начинают свой анализ австрийцы. По учению австрийцев, цены колеблются в определенных пределах. Верхним пределом является субъективная оценка покупателя. Низшим пределом — субъективная оценка продавца. Субъективные оценки равны предельной полезности. Следовательно, последняя понимается как максимальная или минимальная цена, т. е. как категория, однородная рыночной цене.

Если принять указанные выше три предпосылки, то получается возможность объяснить регулирующую роль предельной единицы. Предположим, что полезность данного товара определяет верхний предел колебаний цены последнего. Пусть данный запас состоит из п единиц. Полезность отдельных единиц убывает по мере увеличения запаса. Если полезность п-ой единицы равна а, то цена каждой единицы, входящей в данный запас, не может быть больше а. На помощь теории предельной полезности приходит так называемый закон безразличия (по терминологии Джевонса), т. е. положение [52] о том, что все однородные товары имеют на рынке одну и ту же цену. Поскольку все единицы данного запаса имеют одинаковую цену, последняя всегда должна быть меньше полезности предельной единицы. В противном случае отпали бы стимулы к покупке предельной единицы, и вообще всех тех единиц, полезность которых меньше данной цены (мы предполагаем все время соизмеримость полезности и цены). Этот молчаливый аргумент теории субъективной ценности австрийцев может быть легко проиллюстрирован на схемах цены Менгера (последний в своих схемах, в отличие от Бём-Баверка, предполагает, что спрос на данный товар может варьироваться в зависимости от цены товара). Таким образом, ошибочно утверждение, что теория субъективной ценности австрийцев есть база их теории объективной ценности. По существу, имеется обратная зависимость между этими двумя теориями. Теория объективной ценности лежит в основе важнейшего пункта теории субъективной ценности — теории предельной полезности. А так как теория объективной ценности австрийцев, как мы выше указали, есть теория спроса и предложения, то отсюда получается тот вывод, что в системе австрийцев роль базиса играет теория спроса и предложения, а роль надстройки — теория полезности. Основным костяком экономического учения австрийцев является теория спроса и предложения. Теория полезности есть надстройка, и выполняет преимущественно роль орнамента.