Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

[119] Бём-Баверк доказывает, что цены всех продуктов, изготовляемых из железа и имеющих, в данный момент, цену свыше 3 гульденов, будут понижаться, благодаря расширению их производства. Цены всех товаров, которые в данный момент ниже 3 гульденов, повысятся, благодаря сокращению предложения. Таким образом, Бём-Баверк предполагает изменение предложения отдельных продуктов. Но в таком случае неизбежно является вопрос о характере предложения предельного продукта. Цену последнего Бём-Баверк предполагает неизменной. Она всегда равна 3 гульденам. Но эта предпосылка является совершенно необоснованной. Ведь производители предельного продукта, правда, не терпят никаких убытков, но, с другой стороны, они лишены той премии, которой пользуются производители других продуктов. Вполне естественно, что производители предельного продукта устремятся в сферу производства других, более выгодных продуктов. Но в таком случае предложение предельного продукта понизится, и, следовательно, его цена повысится.

Правда, можно было бы указать, что расширение более рентабельных сфер производства произойдет за счет сокращения убыточных сфер, т. е. тех, где продукты имеют цену ниже 3 гульденов. Но такое предположение, очевидно, связано с другим предположением о том, что цена предельного продукта есть такая цена, при которой достигается устойчивое равновесие между отдельными сферами производства. Если отбросить это второе предположение, то у нас не будет никакой гарантии в том, что средняя или нормальная цена установится на каком-нибудь другом уровне, например, 4, 5, 6 и т. д. гульденов.

Австрийская школа, следовательно, в этой области стоит перед альтернативой: А) признать, что предельный продукт есть просто «последний или самый малоценный, на заготовление которого экономический расчет еще позволяет употребить производительное материальное благо» 1064 . Цена продуктов, по мнению нашего автора, определяется на основании «отношения между потребностями в различных железных вещах и наличными запасами этих вещей». Следовательно, цена предельного продукта зависит от запаса последнего. А этот запас, очевидно, является случайным, т. е. он может иметь самую различную величину, ибо при рассмотрении цены предельного продукта Бём-Баверк абстрагируется от влияния издержек производства на предложение данного продукта. Но если предположить, что предложение предельного продукта является случайным, то нет никаких оснований утверждать, что цена последнего останется неизменной, а, следовательно, нельзя данную случайную и временную цену предельного продукта превращать в исходный пункт экономического объяснения издержек производства.

Б) Можно признать для спасения регулирующей роли предельного продукта, что последний представляет собой продукт, цена которого, данная заранее, соответствует и равна той цене, при которой может установиться устойчивое равновесие между различными сферами производства. Это будет новое толкование термина «предельный продукт». Но, очевидно, что такое толкование лишает закон Визера всякого теоретического значения. Перед нами типический idem per idem. Ибо задача теории австрийцев ведь заключается в доказательстве положения о регулирующей роли предельного продукта. Между тем, при таком толковании в категорию предельного продукта попадает продукт, цена которого равна регулирующей цене. Иными словами, положение о регулирующей роли цены предельного продукта доказывается при помощи положения, что предельный продукт есть такой продукт, цена которого равна регулирующей цене или «цене равновесия», по выражению Маршалла 1065 .

[120] Таким образом, положение о регулирующей роли предельного продукта нужно признать несостоятельным как для определения субъективной ценности (даже в условиях натурального хозяйства), так и для определения цены производительных благ. Но допустим на время, что данное положение правильно. Тогда мы сталкиваемся с новой трудностью и с новыми ошибками, заключающимися в законе Визера.

Предположим, что теория австрийцев о зависимости ценности производительных благ от ценности предельного продукта правильна. И в этом случае необходимо признать, что производительность труда и количество трудовых затрат выступают в роли самостоятельного фактора, воздействующею на цены. Дело в том, что предельный продукт не является каким-то фиксированным продуктом. В зависимости от количества рабочего времени, которым располагает производитель; в зависимости от трудовых затрат, необходимых для производства отдельных благ; в зависимости от производительности труда будет меняться как вид предельного продукта, так и количество последнего. С повышением производительности труда производитель сможет обратиться к производству, наряду со старыми, новых благ, которые будут удовлетворять менее настоятельным потребностям и, следовательно, перейдут в ранг предельных продуктов. С другой стороны, даже в том случае, если производитель не перейдет к производству новых благ, он сумеет, благодаря повышению производительности труда, увеличить количество производимых благ. В связи с этим, изменится предельная полезность и субъективная оценка предельного продукта.

Таким образом, субъективная оценка предельного продукта находится в теснейшей зависимости от количества производительных благ (если считать, что труд также является производительным благом). Если полагать, что все производительные блага (в том числе и такие первичные, как труд) имеют ценность, то, очевидно, что выбор предельного продукта и его количество находятся в зависимости от ценности производительных благ, или от издержек производства. Производитель не будет затрачивать производительные блага, имеющие высокую ценность, на производство низкоценных потребительских благ. Отсюда получается заколдованный круг в теории австрийцев, — с одной стороны, ценность производительных благ определяется ценностью предельного потребительского продукта; с другой стороны, ценность предельного продукта зависит от ценности производительных благ. На этот заколдованный круг указывает Бухарин 1066 : «Ценность производительных благ (издержки производства) определяются через ценность продукта; последняя зависит от количества продуктов; количество продукта определяется издержками производства. Короче, издержки производства определяются издержками производства».

Причина этого заколдованного круга лежит в том, что при рассмотрении предельного продукта австрийцы абстрагируются от того, что последний есть результат производства. Австрийцы, как известно, начинают свое исследование е рассмотрения благ, представляющих собой дары природы. Запасы этих благ рассматриваются как данные. Вопрос о том, почему данное благо имеется в таком-то количестве, а не в ином, естественно при этом отпадает. Поэтому вопросы о предельной полезности таких продуктов решаются сравнительно легко. Вопрос значительно осложняется, когда речь идет о продуктах производства. В этом случае, величина запаса предельного продукта не есть величина, данная от природы и независимая от человеческой воли. Нет, предельный продукт имеется в таком-то, а не в ином количестве, потому что столько-то было затрачено труда на его производство. При решении вопроса о том, сколько нужно произвести предельных продуктов, хозяйствующим [121] субъектом, очевидно, принимались во внимание необходимые трудовые затраты. Выбор предельного продукта обусловлен величиной этих трудовых затрат. Если полагать (подобно Бём-Баверку), что труд имеет ценность, то соображения о ценности трудовых затрат играли доминирующую роль при решении вопроса, какие блага и в каком количестве должны быть произведены. Таким образом, источник заколдованного круга коренится в том, что австрийцы абстрагируются от зависимости предельного продукта от производительных благ. Ценность предельного продукта и он сам появляются на помощь австрийцам, как deus ex machina.