Питер Сингер - Освобождение животных [litres]

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.

И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле [340].

Согласно Библии, Бог сотворил человека по своему образу и подобию. Можно говорить и о том, что это человек сотворил Бога по своему образу. Так или иначе, из этого следует, что человек занимает особое место во Вселенной – как существо, которое, в отличие от всех остальных, подобно Богу. Более того, утверждается, что Бог дал человеку власть над всеми живыми тварями. Правда, в Эдеме эта власть, вероятно, не предполагала убийство других животных ради пропитания. Из стиха 29 главы 1 книги Бытие следует, что первые люди питались травами и древесными плодами, а Эдем часто изображается как идеальный мир, в котором нет места никаким убийствам. Человек владычествовал, но в этом земном раю его власть была благодетельной.

После грехопадения (за которое, согласно Библии, несут ответственность женщина и животное) убийство животных, очевидно, было разрешено. Сам Бог одел Адама и Еву в шкуры животных, прежде чем изгнать их из Эдема. Их сын Авель был пастухом и приносил Господу жертвы из своего стада. Затем начался потоп, и почти весь тварный мир был стерт с лица земли – в наказание людям за их прегрешения. Когда воды отступили, Ной отблагодарил Бога, принеся в жертву «из всякого скота чистого и из всех птиц чистых». В ответ Бог благословил Ноя и окончательно узаконил власть человека:

И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю [и обладайте ею]; да страшатся и да трепещут вас все звери земные, [и весь скот земной,] и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они; все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все… [341]

Такая позиция по отношению к животным других видов изложена в древнееврейских писаниях. Здесь вновь появляется любопытный намек на то, что в первоначальном состоянии невинности мы были вегетарианцами и питались только «зеленой травой», но после грехопадения, дальнейшего беззакония и потопа нам было разрешено включить в свой рацион животных. Хотя это разрешение подразумевало признание владычества человека, со временем начинает развиваться более сострадательное направление мысли. Пророк Исаия осудил принесение животных в жертву, и в Книге пророка Исаии содержится чудесное описание тех времен, когда возляжет волк с агнцем, лев будет питаться соломой, как вол, и они «не будут делать зла и вреда на всей святой горе». Однако это лишь утопическая картина, а не жесткое предписание. В других стихах Ветхого Завета содержатся намеки на дружелюбное отношение к животным, так что можно предположить, что беспричинная жестокость запрещалась, а «власть» больше напоминала «попечительство», при котором человек отвечал за благополучие тех, кто оказался под его властью, перед самим Богом. Однако серьезных возражений против изложенной в книге Бытие общей идеи о том, что человек – венец творения и Бог наделил его правом убивать и есть других животных, не высказывается.

Вторая древняя традиция западной мысли – греческая. Здесь мы наблюдаем противоборствующие тенденции. Греческая философия не была однородной – в ней соперничали разные школы, каждая из которых опиралась на учение своего великого основателя. Один из таких основателей, Пифагор, был вегетарианцем и призывал последователей относиться к животным с уважением – вероятно, из-за своей веры в то, что в животных переселяются души умерших людей. Но важнейшей из школ была школа Платона и его ученика Аристотеля.

Хорошо известно, что Аристотель поддерживал рабство: он считал, что некоторые люди по природе своей рабы и что рабство для них и справедливо, и естественно. Я говорю здесь об этом не для того, чтобы дискредитировать Аристотеля, а потому, что это важно для понимания его отношения к животным. Аристотель считал, что животные существуют для того, чтобы приносить пользу людям, хотя, в отличие от автора Бытия, он не видит глубокой пропасти между человеком и прочими представителями животного мира.

Аристотель не отрицает, что человек – это животное; более того, он определяет человека как разумное животное. Однако общей природы людей и животных, по его мнению, недостаточно, чтобы считать их равными существами. Для Аристотеля человек, по своей природе являющийся рабом, бесспорно, остается человеком, который так же способен чувствовать боль и радость, как и любое другое человеческое существо; но поскольку по своим мыслительным способностям он уступает свободному человеку, Аристотель называет его «живым инструментом». Философ совершенно открыто сводит два понятия в одном суждении: раб – это тот, кто «оставаясь человеком, становится собственностью» [342].

Если различий в мыслительных способностях было достаточно для того, чтобы одни люди становились хозяевами, а другие – их собственностью, то Аристотель, вероятно, должен был считать, что право человека властвовать над другими животными слишком очевидно, чтобы приводить какие-то аргументы в его защиту. Природа, по его словам, – это иерархическая структура, в которой существа с менее развитыми мыслительными способностями существуют ради блага организмов с более развитыми:

Равным образом ясно, и из наблюдений тоже надо заключить, что и растения существуют ради живых существ, а животные – ради человека; домашние животные служат человеку как для потребностей домашнего обихода, так и для пищи, а из диких животных если не все, то бо́льшая часть – для пищи и для других надобностей, чтобы получать от них одежду и другие необходимые предметы.

Если верно то, что природа ничего не создает в незаконченном виде и напрасно, то следует признать, что она создает все вышеупомянутое ради людей [343].

Именно взгляды Аристотеля, а не Пифагора укоренились в позднейшей западной культуре.

Христианство объединило еврейские и греческие представления, связанные с животными. Но христианство возникло и обрело влияние во времена Римской империи, и его первоначальное воздействие на философию можно увидеть, если сравнить христианские идеи с теми, которые были ими вытеснены.

Римская империя росла и укреплялась в результате захватнических войн, поэтому большая часть ее ресурсов уходила на армию, которая защищала и расширяла огромные территории. Такие обстоятельства не способствовали сентиментальности или состраданию к слабым. В обществе ценились боевые доблести. В самом Риме, далеком от пограничных сражений, дух граждан укрепляли так называемые игры. Сегодня каждый школьник знает, что в Колизее скармливали львам христиан, однако эти игры редко рассматриваются с точки зрения возможных пределов сочувствия и сострадания в целом цивилизованных людей. Мужчины и женщины взирали на убийство людей и других животных, считая такие зрелища обычным развлечением; веками это не вызывало никакого протеста.