Джарон Ланир - На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности

з) Подумайте о других людях, которые находятся рядом, но не в виртуальном мире. Будут ли они частью опыта? Видят ли они то, что видят люди, погруженные в виртуальную реальность, на традиционном экране? Есть ли что-то общее между людьми внутри и снаружи?

и) Боритесь с импульсами, которые усвоили в киношколе. Виртуальная реальность не кино. Вот лишь один пример: в фильме зритель становится невидимым, но в виртуальной реальности этого не происходит. Виртуальный мир, по которому можно передвигаться, менее важен, чем тело пользователя. Что человек увидит, посмотрев на свою руку? А что отразится в зеркале? Если ответы шаблонные – не главные для истории – вы еще не занимаетесь проектировкой виртуальной реальности.

к) Боритесь с импульсами, которые усвоили благодаря компьютерным играм. Вот вам еще пример: игра, в которую интересно играть на традиционном экране, может оказаться унылой и разобщающей в шлеме виртуальной реальности. Человек в VR – нечто большее, чем игровые объекты на экране, но меньшее, чем окружающая его обстановка игры. Так что нужно изменить расчет персонального статуса, он отличается от обычной игры о погоне, перестрелках и героизме.

л) У пользователей должна быть возможность оставить отметину, продавить Вселенную. Иначе они не будут присутствовать полностью, а это будет означать, что в проектировании виртуального мира вы не преуспели.

м) Не думайте, что все должно быть автоматизировано и подчиняться строгим алгоритмам. Что, если в вашем мире есть прекрасная ниша для выступающих вживую или через интернет музыкантов; может быть, у них даже будет возможность получать за это деньги?

н) Продумайте как следует вопросы риска и безопасности. Если вы работаете со шлемом, закрепленным с помощью кабеля, подумайте о том, нет ли вероятности, что пользователь наступит на кабель. Такой риск появляется, даже когда люди сидят на месте. Например, не позволяйте им постоянно вращаться в одном направлении. Будьте честны с самими собой и вашими пользователями. Если проект вызывает ощущение, похожее на укачивание, предупредите людей о том, что им не стоит садиться за руль некоторое время после выхода из виртуальной реальности.

о) Озаботьтесь вопросом расстановки сил и возможности некорректного пользования. Но не в ущерб отважным мыслям о том, как сделать будущее лучше. Будьте пессимистом в тактике и оптимистом в стратегии.

п) Необязательно соглашаться со мной или с кем-либо еще. Думайте сами.

Я часто слышу о том, что это я ввел в обращение термин «виртуальная реальность». Верно это или нет, зависит от вашего отношения к границам между контекстом, языком и историей. Существует замечательный аргумент в пользу того, что этот термин придумал не я.

До начала Второй мировой войны радикально настроенный драматург Антонен Арто использовал фразу réalité virtuelle в дискуссии о «театре жестокости», под которым Арто имел в виду невербальную форму театра, обладающую достаточной силой, чтобы поднять из глубин души человеческий опыт и понимание, недоступное слову.

Я начал использовать эту фразу до того, как узнал об Арто, но не мог не порадоваться такой связи поколений. Современные любители виртуальной реальности были бы поражены, почитав Сьюзен Лангер (которая говорила о «виртуальном мире» в 1950-х годах) или Арто.

Ведутся и другие споры о происхождении основных терминов, связанных со сферой виртуальной реальности. Я прекрасно помню, что писатель-фантаст Нил Стивенсон ввел в обращение термин «аватар» – разумеется, не само слово, у которого гораздо более древнее происхождение, уходящее корнями в индуизм, но именно термин, обозначающий тело человека внутри виртуальной реальности. И все же очевидный конфликт претензий существует.

«Виртуальная реальность» – не просто термин, означающий то, чему он служит крайне поверхностным описанием. Сейчас кажется невероятным то, как в 1980-е годы люди воевали из-за слов. Терминология была важна как знак принадлежности к общности.

Можно партизански провести заседание секции на конференции, назвав ее «виртуальная среда», а не «виртуальная реальность», и наоборот. Также существовали целые лагеря сторонников терминов «синтетическая реальность» и «искусственное присутствие», но я уже не помню, кто в чьем лагере был. В ретроспективе сложно поверить, что кто-то придавал значение таким вещам.

Майрон Крюгер, еще один первопроходец нашей сферы, предпочитал термин «искусственная реальность». В 1970-х годах он так обрабатывал на телеэкране изображения контуров человеческих тел в режиме реального времени, чтобы они могли взаимодействовать с искусственными объектами. Это была выдающаяся работа, предвосхитившая современные режимы взаимодействия, например те, которые мы используем в сенсорах Kinect.

Сорок второе определение VR: цифровой кукольный театр.

Термин «виртуальная среда» ассоциировался с местами, где творили «большую науку», например НАСА, так что он часто встречается в официальной литературе того периода. Его мог ввести в обращение работавший в НАСА Скотт Фишер.

Термин «телеприсутствие» означал такое подключение к роботу, при котором вы испытывали ощущения, как если бы сами были этим роботом или хотя бы находились с ним в одном месте. Научное сообщество по изучению телеприсутствия было основано еще во времена аналоговой связи, задолго до Айве-на Сазерленда и даже Алана Тьюринга. Позже этот термин получил более широкое толкование и подразумевал уже и взаимодействие в виртуальной реальности, напоминавшее общение по Skype или смешанную реальность.

Термин «телесуществование» вошел в обращение благодаря замечательному японскому первопроходцу в этой области Сусуму Тати. Он подразумевает как телеприсутствие, так и виртуальную реальность.

Жаль, что я не помню, когда именно начал использовать термин «виртуальная реальность». Это было в 1970-е годы, еще до того, как я приехал в Кремниевую долину, и эта фраза была для меня одновременно и Полярной звездой, и визитной карточкой новичка.

Мне нравился термин «виртуальная реальность» из-за впечатления присутствия в виртуальном мире, но больше всего из-за того, что внутри него вместе с тобой могли быть и другие люди. В техносреде слово «реальность» могло послужить социальной версией предложенного Айвеном Сазерлендом слова «мир».

Хиппи 1970-х годов были одержимы идеей «реальности консенсуса». Меня всегда бесила сентиментальная философия нью-эйдж, наверное потому, что когда мне отказывает способность мыслить ясно, я рискую в нее скатиться. В 1970-е годы мне часто рассказывали, как все вокруг изменится, если все люди разом поверят во что-то. Небо станет фиолетовым, а коровы научатся летать. Реальность они воспринимали как проект коллективной мечты, а трагедии были виной тех, кто мечтал плохо.