Виталий Войтов - Морские робинзоны

«5 октября около часа ночи «Файеркрест» сотрясается от сильнейшего удара. Я быстро поднимаюсь на палубу и, несмотря на непроницаемую тьму, различаю мелькающие огоньки удаляющегося парохода. Удар пришелся по самому бушприту. Медный ватерштанг весь изуродован…» — записал в своем дневнике кругосветный мореплаватель-одиночка Ален Жербо. Робин Грэхем тоже почти столкнулся с лайнером в Арафурском море, а знаменитый Джошуа Слокам, как считают, нашел свою гибель под килем встречного парохода.

Через некоторые узкие проливы проложены оживленнейшие морские пути, и они набиты проходящими судами. Например, в проливах Ла-Манш и Па-де-Кале ежедневно проходит около тысячи кораблей, причем почти все они плывут в полосе шириною всего пять миль. Разумеется, в таких местах мореплавателю-одиночке надо смотреть в оба.

Не случайно именно в Ла-Манше явный фаворит трансатлантической гонки 1968 года лейтенант французского военного флота Эрик Табарли распростился со своими честолюбивыми мечтами. Его яхта столкнулась с неизвестным грузовым судном и получила серьезную пробоину. А произошло это так. Осмотрев горизонт и убедившись, что вокруг нет никаких кораблей, Табарли спустился в каюту, чтобы сварить кофе, но выпить не успел: резкий удар выбил чашечку с дымящимся напитком у него из рук. Когда он выскочил на палубу, то увидел только корму парохода. Табарли пришлось вернуться в Плимут для ремонта. А могло быть гораздо хуже!

Беда, если одиночный мореплаватель окажется за бортом. Уильям Уиллис на двенадцатый день после выхода из Кальяо на плоту из бальсовых бревен «Семь сестричек» пережил самое драматическое происшествие. Около десяти часов утра он решил порыбачить, выпустив метров шестьдесят лески, надеясь поймать дельфина. Вскоре леска стала дергаться. Было похоже, что на крючок попала акула. Так оно и оказалось. Вытащив акулу на плот, Уиллис решил освободить крючок из ее зубастой пасти. Крючок стал поддаваться, но акула так отчаянно билась, что Уиллис, потеряв равновесие на скользких бревнах, головой полетел в воду. Стремясь за что-нибудь схватиться, он левой рукой угодил в акулью пасть, сильно поранив кисть. Вместе с акулой мореплаватель оказался под водой. Вынырнув, он увидел, как плот с распущенными парусами уплывал вдаль. Если на плоту был бы еще человек, он бросил бы конец, а так положение было катастрофическим. К счастью, правая рука Уиллиса была еще обернута леской, конец которой закреплен к поперечному бревну на корме плота. Перехватывая леску руками, ему удалось подтянуться к плоту.

После этого драматического происшествия Уиллис стал выпускать с кормы один или два двадцатиметровых конца.

Многие мореплаватели-одиночки, чтобы предотвратить эту опасность, надевают на себя ременную или нейлоновую «сбрую».

«Все время, пока я нахожусь на палубе, я должен оставаться в ременной сбруе, прикрепленной к страховочному лееру — я обещал это жене, — писал Чичестер. — Кто-то великодушно подарил мне великолепный красно-белый спасательный буй. Но беда в том, что, если бы я упал за борт, мне нужно было бы сперва добраться до яхты, вскарабкаться на борт и бросить самому себе этот буй.

Правда, опытные яхтсмены говорят, что у одиночного мореплавателя, оказавшегося за бортом, имеется небольшой шанс на спасение. Его яхта при свободном руле опишет дугу, развертываясь против ветра, и на несколько минут задержится прежде, чем упрется в ветер. Если упавший за борт правильно рассчитает и окажется в конце дуги, то он спасен. Плыть же вдогонку за яхтой абсолютно бессмысленно.

Одиночные океанские рейсы требуют не только огромного напряжения духовных, но и невероятного расхода физических сил.

В течение целых четырех суток Джошуа Слокам не мог и помышлять об отдыхе, беспрестанно меняя паруса во время плавания в районе мыса Горн, куда его отбросила буря. Его хлестал град и снег с дождем, кровь текла по лицу. Но какое это могло иметь значение, если ставкой была жизнь.

Ровно семьдесят два часа и не часом меньше отстоял на руле Ален Жербо при подходе к Нью-Йорку.

А как тяжело дался рейс через Атлантику Бомбару!

«Я похудел на 25 килограммов, и мне пришлось перенести немало тяжелых недомоганий и болезней. Я достиг берега с серьезной анемией (5 млн. красных кровяных шариков перед началом путешествия и 2,5 млн. — по возвращении) и с общим количеством гемоглобина, граничащим со смертельным».

Конечно, сейчас, когда широкое распространение получили автоматические рулевые управления, мореплавателям-одиночкам стало заметно легче.

Участник трансатлантической гонки 1960 года на яхте «Джестер» Хазлер, за исключением одного часа, в течение всех 48 дней плыл с таким управлением. «У меня ни разу не было необходимости выходить на палубу в плохую погоду, и тем не менее «Джестер» все время шел с максимальной скоростью, несмотря ни на какой ветер!»

Что и говорить, человек, рискнувший выйти на поединок с океаном, должен обладать многими высокими качествами.

И еще раз подчеркнем, что мореплаватель-одиночка сам себе и капитан, и рулевой, и матрос, и даже находчивый врач. Все ему приходится делать самому. Иной раз у него заняты делом и руки, и ноги, и даже зубы. Наш прославленный яхтсмен-одиночка Валентин Манкин потерял во время шторма на Балтике два зуба — придерживал ими снасть…

Теперь перелистаем страницы летописи одиночных океанских плаваний. Впервые такое плавание было зарегистрировано в Атлантическом океане.

Атлантический океан, особенно его северная часть, — современное Средиземное море человечества. Здесь проходят самые оживленные морские пути. Каждые сутки более трех тысяч кораблей одновременно находятся на акватории Атлантики.

Многие века Атлантический океан считался «загадочным морем за геркулесовыми столбами». Античные мореплаватели, рискнувшие выходить из Средиземного моря в океан, совершали в нем плавания только в пределах видимости берегов Африканского и Европейского континентов.

Трансатлантические рейсы известного норвежского исследователя Тура Хейердала и его интернационального экипажа на папирусных лодках «Ра-I» и «Ра-II» показывают, что древние обитатели Ближнего Востока или Египта, вероятно, могли плавать и в открытом океане от континента к континенту.

Народы же, населяющие берега Атлантического океана, в силу различных причин так и не стали народами-мореходами, такими, как полинезийцы в Тихом или малайцы в Индийском океанах. Во всяком случае освоение Атлантического океана европейскими мореплавателями произошло значительно позже. Заметим, что регулярное трансатлантическое сообщение было установлено практически лишь в «век каравеллы» после плавания Колумба, то есть в XVI веке.