Мерлин Шелдрейк - Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее

Вдохновленный гипотезой «пьяной обезьяны», я решил сделать брагу из перезрелых фруктов. Так можно было бы и завершить повествование, позволить ему изменить мое восприятие мира, принять под его влиянием какие-то решения, дать ему опьянить меня. Возможно, алкогольное опьянение – это грибной взрыв внутри нас; это стало бы взрывом грибной истории. Как часто истории меняют наши представления, и как часто мы не замечаем этого.

Эта идея пришла мне в голову, когда я был на экскурсии в ботаническом саду Кембриджа, которую проводил его харизматичный директор. В его компании каждый, даже самый непримечательный куст оказывался окутанным облаками историй. Одно растение, большая яблоня рядом со входом, выделялось среди других. Она выросла, как сообщили нам, из черенка четырехсотлетней яблони в саду родовой усадьбы Исаака Ньютона Вулсторп. Эта яблоня была единственной в усадьбе и достаточно старой, чтобы стать свидетельницей того, как Ньютон сформулировал свой закон всемирного тяготения. Если с какого-нибудь дерева и упало яблоко, вдохновившее Ньютона, то именно с этой яблони.

Выращенное из черенка, дерево перед нами, как напомнил нам директор, было, по сути, клоном знаменитой яблони. Это делало его, по крайней мере генетически, тем же самым деревом, которое участвовало в великом свершении. Или, вернее, участвовало бы, если бы свершение действительно произошло. Учитывая, что никакого фактического подтверждения истории с яблоком никогда не было, как сразу же заверили нас, очень маловероятно, что какое-либо яблоко вообще участвовало в создании закона тяготения. Тем не менее это был, безусловно, самый первый кандидат на роль яблони, с которой не падало яблоко, вдохновившее Ньютона на создание его закона.

Та яблоня оказалась не единственным клоном. Директор сообщил нам, что есть еще два дерева: одно на месте алхимической лаборатории Ньютона у Колледжа Троицы, а другое – у факультета математики. (Позднее выяснилось, что клонов было даже больше – в том числе в президентском саду Массачусетского технологического института.) Сила мифа была такова, что три не связанных друг с другом ученых комитета – больше всего известные своей осторожностью и нерешительностью – вознамерились посадить деревья в самых значимых местах в городе. И все это время официальная точка зрения не менялась: история с яблоком Ньютона недостоверна и бесспорного фактического подтверждения не имеет.

На ботаническом фронте дела шли ненамного лучше. Участие растения в одном из крупнейших теоретических прорывов в истории западной мысли отрицалось и подтверждалось в одно и то же время . На почве этой двусмысленности вырастали настоящие деревья, с которых на землю падали настоящие яблоки – и гнили, превращаясь в пахнущую спиртом жижу.

История с ньютоновским яблоком апокрифична, потому что сам Ньютон не оставил о нем никакого письменного свидетельства. Тем не менее существует несколько версий этой истории, составленных современниками Ньютона. Наиболее подробный отчет был написан Уильямом Стьюкли, молодым членом Королевского общества и антикваром, больше всего известным сегодня благодаря своим исследованиям каменных колец [30] Имеются в виду подобные Стоунхенджу конструкции из камней, организованные по кругу. – Прим. изд. Британии. В 1726 году, как вспоминал Стьюкли, они с Ньютоном оказались вместе в Лондоне: «После обеда, так как погода стояла теплая, мы вышли в сад и выпили чаю под сенью яблони; только он и я… В разговоре он поведал мне, что сейчас был в точно такой же ситуации, как когда ему в голову пришла мысль о земном притяжении. “Почему яблоко всегда падает перпендикулярно земле?” – подумал он тогда. Мысль эта была вызвана падением яблока, когда он сидел задумавшись. Почему оно не падает в сторону или вверх? Но постоянно к центру Земли? Конечно же, причина в том, что Земля притягивает его. Должно быть, материя обладает силой притяжения».

Современная история о яблоке Ньютона – это история об истории о том, что рассказал Ньютон. Именно из-за этого те деревья оказались овеяны полумифическими сюжетами. Невозможно было ни подтвердить достоверность истории, ни опровергнуть ее. Отреагировав на это затруднительное положение, академики вели себя так, словно она была и правдивой, и ложной. История то переставала быть легендой, то снова становилась ею. Деревья оказались под невыносимым мифологическим бременем, и это был пример того, как при столкновении с организмами, находящимися за пределами мира человека, привычные нам категории трещат по швам. Вдохновило ли какое-нибудь яблоко Ньютона, когда он формулировал закон всемирного тяготения, уже давно потеряло значение. Деревья росли; миф процветал.

Очень вежливо я спросил у директора, нельзя ли сорвать с яблони несколько яблок. Мне не приходило в голову, что с этим возникнут какие-либо сложности. Нам сказали, что яблоки редкого сорта под названием «Цветок Кента» ( Flower of Kent ) славились своим неприятным вкусом. Дело было в сочетании кислоты и горечи, как объяснил директор, – сочетанием, которое многие ассоциировали с характером Ньютона в конце жизни. Меня очень удивил его твердый отказ, и я спросил о его причине. «Туристы должны видеть, как яблоки падают с дерева, – извиняющимся тоном признался директор, – чтобы придать мифу достоверности».

И кто кого дурачил? Как могло столько серьезных уважаемых людей настолько опьянеть от истории, так утешаться ею, сдерживаться ею, восхищаться ею, быть ослепленными ею? А с другой стороны, как бы они избежали этого? Истории рассказывают, чтобы изменить восприятие мира, так что они редко не оказывают на нас этого воздействия. Но редко складывается ситуация, в которой абсурдность была бы настолько очевидна – в которой растению позволялось бы разыгрывать для нас такую вопиющую клоунаду. Я подобрал один из уже разлагавшихся паданцев, вдохнул запах спирта и решил, что именно из этих гниющих яблок и сделаю вино.

Проблема была в том, что мне нечем было выжимать из яблок сок. В интернете я прочел о неурядице, постигшей население одного из пригородов Кембриджа. С веток яблонь жителей этого предместья, свешивавшихся над дорогой, падали яблоки. Мальчишки использовали паданцы как метательные снаряды. Было разбито несколько окон, и пострадало несколько автомобилей. Вдохновенно разыграв политический гамбит, община городка предоставила общественный пресс для выжимания яблочного сока, чтобы разрешить проблему и найти лучшее применение отходам. Это оказалось выходом из ситуации. Жажда разрушения была подавлена в процессе отжимания сока. Сок же, перебродив, превращался в сидр. Сидр дружно выпивался, что поддерживало коллективный дух. Принцип был разумным. Человеческий кризис подвергался разложению при помощи гриба. И уже в который раз люди объединялись, чтобы пожертвовать отходы для удовлетворения грибного аппетита. Грибной метаболизм, в свою очередь, благотворно влиял на человеческую жизнь и культуру.