Брайан Фейган - Малый ледниковый период. Как климат изменил историю, 1300–1850

Но даже большее внимание аристократии не помогло бы сельскому хозяйству Франции. Хлеб был безжалостным тираном, державшим в экономическом рабстве производителей, скупщиков, перевозчиков и потребителей. Французское крестьянство по большей части воротило нос от картофеля и других новых продуктов, полагаясь на зерно для пропитания и виноград для продажи.

Королевские министры проявляли значительный интерес к текстилю и другим промышленным товарам, а также к внешней торговле, но сельским хозяйством они, как правило, пренебрегали. В первую очередь они заботились о том, чтобы предотвратить народные волнения и подавить недовольство, поддерживая низкие цены на хлеб, при необходимости – за счет импорта зерна. В это же время король обложил подданных огромными налогами, чтобы оплачивать свои огромные расходы и постоянные военные кампании. Между 1670 и 1700 годами, когда Людовик XIV почти непрерывно воевал с соседями, холодная и непредсказуемая погода приводила к частым неурожаям и сокращению аграрного производства.

Очень холодные зимы конца XVII века застали Францию неготовой к продовольственному дефициту. Продуктивность сельского хозяйства серьезно снизилась после 1680 года, а затем катастрофически упала в сырые и холодные 1687–1701 годы. Цены на зерно достигли максимальных значений за весь XVII век, что спровоцировало череду тяжелейших кризисов. На бóльшую часть Франции и Северной Европы обрушился страшный голод, хуже которого не было с 1661 года. Англия пострадала не так сильно – благодаря более высокой производительности сельского хозяйства, разнообразию культур, налаженному импорту из балтийских стран и передовым технологиям земледелия и животноводства. Большинство французских крестьян слишком сильно зависели от пшеницы, которая была особенно уязвима к проливным дождям. К тому же фламандские аграрные методы и кормовые растения не приживались на жарком засушливом юге. Привыкнув за долгое время к относительно мягкому климату, хлеборобы оказались неготовы к годам холода и сырости, когда виноград не созревал до самого ноября. После каждого неурожая нехватка зерна давала о себе знать незамедлительно. Многие бедняки пекли хлеб из молотой ореховой скорлупы с ячменной и овсяной мукой. Один чиновник из Лимузена написал пророческие слова: «После Великого поста люди будут голодать» [195] Ladurie . The Ancien Régime. P. 215. . Бездомные, нищие и безработные множились как грибы после дождя. Провинции и приходы придерживали запасы зерна, чтобы удовлетворять постоянные нужды армии, в то время как целые общины голодали. Вспыхивали хлебные бунты, однако лишь немногие из крестьян связывали голод с действиями властей. Эта аполитичность была самой надежной защитой для деспотии.

Зимой 1693/94 года от голода и эпидемий погибла десятая часть подданных Людовика XIV, что никак не сказалось на роскошной жизни Версаля [196] По другим оценкам, число погибших было все же меньше: 1,3–1,5 миллиона из 22,3 миллиона человек населения, жившего во Франции до наступления голода, т. е. порядка 5–7 %. – Прим. науч. ред. . В условиях значительного спада производительности ни король, ни аристократия, ни крестьяне не задумывались всерьез о расширении своего рациона или внедрении новых аграрных технологий. Регулярная нехватка продовольствия была такой же реальностью жизни, как смена времен года или продажность мелких чиновников.

Королевство было ослаблено голодом, болезнями и нескончаемыми войнами. Тысячи гектаров земли оказались заброшены, города обезлюдели, торговля пришла в упадок. Неспокойные времена пугали многих дворян, хорошо знавших о Славной революции 1688 года по другую сторону Ла-Манша, в результате которой в Англии был свергнут Яков Стюарт, взошел на трон Вильгельм Оранский и установилась демократия. Впервые подобострастие и покорность уступили место росткам нонконформизма и свободной политической мысли в среде дворян и интеллектуалов.

Смерть Людовика XIV в 1715 году положила конец эпохе, когда ни монарх, ни его советники не тратили время на выслушивание критики снизу. Не существовало никакого официального органа, подобного английскому парламенту, который был бы местом политических дебатов. В последний раз Генеральные штаты собирались в 1614 году, и они больше запомнились ссорами между представителями, нежели какой-либо оппозицией королю. Во время правления Людовика XV громкие голоса его противников уже раздавались повсеместно – в церквях, в провинциальных судах и в кругу писателей различных политических взглядов. Это была эпоха Просвещения, когда многие бросали вызов традиционным догматам, а король и его советники теряли уверенность перед лицом все более активной оппозиции. Иногда влиятельный министр поддерживал новые идеи, например о проведении аграрных или финансовых реформ, под давлением политической агитации в книгах, памфлетах, речах и газетах. Но реформы неизменно проваливались из-за нерешительности монарха и подковерной борьбы придворных. Власть становилась все уязвимее перед общественным мнением. Растущая напряженность внутри французского общества и появление серьезных конкурентов, таких как Англия, Пруссия и Российская империя, начали подрывать многолетнее могущество династии Бурбонов. Вся государственная надстройка опиралась на крайне ненадежный экономический базис, который гораздо больше, чем в Британии, зависел от климатических условий. Но никто из людей, обеспокоенных политическими переменами во Франции, не уделял внимания крестьянству, которое кормило их и несло на себе всю тяжесть неурожаев.

В начале правления Людовика XV климатические условия были благоприятными. Между 1730 и 1739 годами САО пребывала в положительной фазе с ярко выраженной западной циркуляцией, которая сопровождалась по большей части мягкими, влажными зимами и прохладными, сухими летними сезонами. Атмосферные фронты один за другим шли через Северную Атлантику, поливая Западную Европу обильными осадками. Зимы были самыми теплыми на памяти целого поколения, температура поднялась на 0,6 °C выше нормы в Англии и на 1,3 °C – в Голландии. Воспоминания о суровых зимах быстро померкли. В Нижних Землях сезонные температуры 1735–1739 годов были самыми высокими за весь период между 1740 и 1944 годами [197] Lamb . Climate Present, Past, and Future. P. 452. .

Внезапное похолодание 1739–1742 годов стало шоком. В начале 1740 года Париж пострадал от 75-дневных морозов, вызвавших «огромную нехватку всех припасов» [198] Post, Food Shortage, Climatic Variability, and Epidemic Disease. P. 211. . Крестьяне по всей Франции жили на грани голодной смерти. Многие умерли от обморожений и болезней, вызванных недоеданием. Жилища в Северной Франции были настолько примитивными, что тысячи детей гибли от холода. Когда наступила оттепель, «сильные наводнения принесли страшные беды»: реки вышли из берегов и затопили тысячи гектаров пахотных земель. Из-за холодной и дождливой весны 1740 года сев пришлось отложить на целых шесть недель. На большей части Европы избыточные осадки повредили виноградники и всходы зерновых культур. По мере того как цены росли, а еды становилось все меньше, встревоженные чиновники в своей переписке начали сравнивать ситуацию с известными примерами массового голода из прошлого.