Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Достойно внимания то, как он пытается сочетать рассказ о природе с картинами военных будней, при этом стараясь писать таким языком, который будет понятен девочке, к счастью, не имеющей представления, что такое война. А она отсчитывала последние сутки перед схваткой двух флотов в лимане.

Турецкий капудан-паша был старый морской волк, хорошо помнивший страшный разгром султанского флота в Чесменской бухте, когда он чудом остался жив. Поэтому Гассан-паша не был сторонником войны. Но повеление султана надо выполнять. Прибыв к Очакову и убедившись в малочисленности Лиманской эскадры русских, он решил атаковать ее. В 4 часа утра 7 июня турки начали свой маневр вдоль очаковского берега к правому флангу наших кораблей, пользуясь попутным зюйд-остом. О положении русских в этот момент Суворов донес Потемкину, наблюдая за развитием событий из Кинбурна:

«Парусная и гребная эскадры стоят на полтора пушечных выстрела от турецкой части флота под Очаковом. Ветер зюйд-ост препятствует к дальнейшим операциям. На стрелке Кинбурнской косы учереждена наша батарея на двенадцать орудиев.

Генерал Александр Суворов» [658] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 414. .

Был боевой горячий час, и подписываться, как обычно, «Вашей Светлости всенижайший слуга» просто некогда. Около 7 часов утра весь турецкий гребной флот в числе 36 судов пошел в атаку. На правом фланге завязалось сражение, длившееся до полуночи. Благодаря точным и решительным распоряжениям Нассау-Зигена, доказавшего, что он не зря носит на своем белом мундире контр-адмиральское шитье, наш гребной флот одержал победу почти без потерь, а турецкие гребные суда в полном беспорядке устремились к очаковскому берегу, где стояли главные силы турецкого флота, не принимавшие участия в сражении. Переменившийся ветер не дал возможности преследовать отступающего неприятеля до конца, но и без того их потери были значительны: два судна были подорваны нашим артиллерийским огнем, одно от него сгорело, а девятнадцать были повреждены.

На следующий день 8 июня полководец наш писал Потемкину:

«Вашу Светлость нижайше поздравляю с победою на лимане над старым турецким великим адмиралом» [659] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 415. .

И тут же сообщал о значимости возведенной им батареи:

«В соображение мужества ее императорского величества морских сил, с нашей стороны, на Кинбурнской стрелке совершена батарея с тринадцатью орудиями: на косе – при ней один баталион <���…> С помощию всемогущего Бога сколько можно, не будем давать золотого моста неверным» [660] Там же. .

Через два дня он доносил Потемкину о возведении другой, «к ней крестной». Он сам с подручными войсками находился на этих батареях. У Потемкина возникли опасения: батареи были расположены на том самом месте, где кипел бой 1 октября и где были зарыты в песок сотни турецких тел, поэтому теперь при жаре трупы разлагались и заражали воздух, которым дышат солдаты. Князь требовал уничтожить батареи, а Суворов настаивал на их сохранении, предвидя дальнейшее развитие событий. Потемкин согласился, и через неделю Суворов оказался совершенно прав. А пока что и он, и морские начальники не покладая рук готовились к продолжению сражений с турками на водах лимана. Один только контр-адмирал Войнович не прилагал никаких усилий, чтобы наконец появиться в море:

«Севастопольский флот спесив, неделя сряду был ему наиспособнейший ветер без перемены. Судите, коли б Бог дал! После… Здешний почти хуже Чесмы: кроме нас, Войнович их не выпустит. Пожалуйте, жгите тотчас эти письмы: у вас всегда хоровод трутней» [661] Там же. С. 417–418. .

Так писал он В. С. Попову. Какое счастье, что почтеннейший Василий Степанович не последовал тогда совету мнительного генерала. Письмо это было отправлено 14 июня, а 17-го Гассан-паша начал новую атаку русской эскадры.

Несмотря на численный перевес неприятеля, русские корабли и канонерки встретили противника прицельным и сосредоточенным огнем. Когда один из турецких линейных кораблей взорвался, на остальных началась паника и все они бросились под прикрытие крепостной артиллерии Очакова. Один капудан-паша промедлил с отступлением и оказался окружен русскими галерами. Не желая попасть в плен, он спустился в шлюпку и на ней благополучно достиг берега. Суворов, наблюдавший все это с батареи, тут же отправил своему патрону записку:

«Ура! Светлейший Князь. У нас шебека 18-пушечная. Корабль 60-пушечный не палит. Адмиральский 70-пуш[ечный] спустил свой флаг. Наши на нем» [662] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 418. .

Флагманский корабль был отбуксирован к берегу и сожжен. Другой 64-пушечный корабль был взорван.

С наступлением ночи Гассан-паша посчитал, что потери слишком велики: мало того что он потерял несколько линейных кораблей и массу гребных судов, в довершение всего на адмиральском корабле русские взяли его капудан-пашинский флаг. Это был позор для его седин, равно как и для чести флота султана. Адмирал решил уходить и отдал приказ отвести эскадру из лимана. Он был уверен, что ночная темнота скроет этот маневр от глаз русских. Но Суворов и его артиллеристы в батареях Кинбурнской косы были начеку. На следующий день генерал послал Потемкину короткую записку:

«Виктория… мой любезный шер! 6 кораблей» [663] Там же. С. 419. .

Через сутки он написал уже короткий рапорт:

«Вчерашняя принца Нассау решимая геройственная игра дозволяет мне, вашей светлости, мое донесение ныне сокращенно дополнить. Ночь была темна; в 10 часов по полудни неверные их фарватером сближались против блокфорта. Командир квартермистр Полетаев, под дирекциею майора Крупеникова, ударили в их густоту. Я послал уведомить героя [664] То есть Нассау. и потом еще два раза. Воздвигся непрестанной крик: «Экбер алла-я-алла» [665] «Великий Аллах, о Аллах!» (тур.). ; раны от блокфорта были очевидны. В полночь оказалось сияние луны; неверные расширили колонну и курс остановили. Наши ядра пробивали оба борта, достигали до противного берега, и на разсвете увидели мы еще более ста утопающих. Пальба наша продолжалась горизонтально с наилучшим успехом, они были безответны. В 5 часов утра оказался принц Нассау и с невероятным стремлением сжал бусурман, прислал мне сказать, что выстрелы наши достают его суда. Темнота спасла их два корабля и два фрегата легче на ходу, но раненые. Провидение, руководством принца Нассау, всеми протчими жертвовало. Вашей Светлости отправил я в Херсон пленными последней баталии 875. Прежней – 680» [666] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 419–420. .

Общие потери капудан-паши составили около 15 различных судов, 6000 человек убитыми, утонувшими и ранеными и 1800 человек пленными. Наши потери не превысили 190 человек. Из пленных турецких матросов 74 грека и армянина изъявили желание служить в русском флоте [667] Там же. С. 420. .