Гийом Питрон - Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

Однако промышленные роботы нуждаются в огромном количестве вольфрама. Это редкоземельный металл, который Китай производит в избытке, но шахты которого существуют также и в других странах мира, являясь гарантией диверсификации поставок для промышленников. На протяжении 1990-х годов китайцы производили свои собственные режущие инструменты: «Какие-то молоты, сверла… дерьмовые станки [277] Интервью с Крисом Экклстоном (Chris Ecclestone), 2016. », – вспоминает австралийский консультант. Но они и здесь стремились продвинуться вверх по цепочке создания стоимости. И между 1985 и 2004 [278] Для более полного объяснения см. доклад BRGM, «Panorama du marché du tungstène», 07.2012. годами они уронили цены на вольфрам. Сделав так, они надеялись, что Запад, озабоченный тем, чтобы обеспечить себя сырьем по лучшей цене, больше не будет пользоваться собственным сырьем и закроет конкурирующие шахты [279] Интервью с Крисом Экклстоном, 2016. . Можно догадаться, что могло бы быть впоследствии: Поднебесная, ставшая гегемоном в производстве вольфрама, могла бы возобновить свой шантаж относительно сырья и побудить немцев переместить свои предприятия поближе к ресурсам. Китайцы ликвидировали бы их опережение в производстве режущих станков, а затем присвоили бы себе станкостроительный сегмент, опору Mittelstand’a. Ограбление века! Но немцы, увидевшие надвигающийся удар, договорились со своими конкурентами, производителями вольфрама, в том числе из России, Австрии и Португалии. «Они предпочли платить за сырье дороже для того, чтобы сохранить альтернативные шахты и не зависеть от китайцев», – продолжал австралийский консультант [280] Mittelstand, может быть, выиграл битву, но не войну: Китай возжелал заполучить некоторых лидеров немецкой робототехники, например KUKA. См. «Allemagne: le “Mittelstand” face à l’offensive chinoise», Le Monde, 04.06.2016. . Но это ничего не изменило. Поднебесная совершила маневр на рынке графита, где она заведомо преобладала. Называемый также «самым чистым из углей», графит – это также минерал, из которого производится графен. А графен – это нановещество, в миллион раз тоньше волоса, но в двести раз прочнее стали, которое открыли физики Андрэ Гейм и Константин Новоселов, удостоившиеся Нобелевской премии в 2010 году [281] Виды применения графена невероятны. Он позволяет разрабатывать гибкие мобильные телефоны, полупрозрачные компьютеры, сверхмощные нанопроцессоры, или наночипы, при введении в организм способные обнаруживать рак. . Однако Китай, поняв гигантские возможности рынка и то, что этот ресурс вот-вот будет востребован, «продолжил подобную же стратегию развития всей цепочки производства продукции», как объяснила Вивиан Ву. Китайская торговая политика уже включила в действие обложение налогом и квоты на экспорт, с привилегией на внутреннем рынке [282] «U.S. Brings WTO Chalenge Against China Over Copper, Graphite, Other Minerals», The Wall Street, 13.07.2016. . Американцы настолько осознали опасность, что в 2016 году представили в ВТО новую жалобу, обвиняя Пекин в «причинении ущерба американским производителям подъемом цены для промышленников, расположенных вне Китая, и понижением цены для китайских производителей на те же самые материалы [283] «United States Expands Its Challenge to China’s Export Restraints on Key Raw Materials», Office of the United States Trade Representative, 07.2016. ».

Мотив понятен. Отныне он воспевает молибден и германий, как объясняет один журналист, встреченный нами в Пекине [284] Интервью с Дейзи Ченом (Daisy Chen), журналистом из пекинского медиабюро Metal Pages, 2016. Другие ждут таких же действий касательно лития и кобальта [285] Интервью с Крисом Экклстоном (Chris Ecclestone), 2016. . «Посмотрите также на железо, алюминий, цемент и даже на продукты нефтехимии, – встревоженно объяснил нам немецкий промышленник. – По всем ресурсам вы увидите ту же самую политику [286] Интервью с Томасом Крюммером (Thomas Kruemmer), 2016. ». В Китае говорят даже о проведении идентичной политики относительно композитных материалов – сплавов нескольких редких металлов. Что произошло бы, если бы Поднебесная разработала чудесный композитный материал, без которого вскоре остальной мир не смог бы обойтись? Она определенно не стала бы продавать его щедрее, чем остальные свои ресурсы… И в дополнение к черному списку критических материалов Европейский союз должен был бы выпустить указатель критических сплавов, поставка которых находится под угрозой [287] Почему бы даже не составить перечень «критических супермагнитов», представляющий опасность дефицита? По мнению Криса Экклстона, проблема существует с тех пор, как Китай со своей стратегией привлечения производителей редкоземов, приостанавливая экспорт магнитов на редкоземах, угрожает Дании, крупному изготовителю ветровых станций. .

Запад начинает высказываться насчет того, что произошло: тот, кто контролирует руду, контролирует отныне и промышленность [288] Интервью с Дидье Жюльенном (Didier Julienne), 2016. . Наша зависимость от Китая, изначально ограниченная ресурсами, распространилась на энергетику и технологии цифрового перехода. «Мы находится в невоенном конфликте? Ответ очевиден – да! [289] Интервью с Джеком Лифтоном (Jack Lifton), 2016. » – утверждает американский эксперт по редким металлам. На вопрос, выиграем ли мы его или проиграем, французский горный инженер внезапно отвечает: «Мы сейчас даже не участвуем в нем [290] Интервью с Аленом Лиже (Alain Liger), 2016. !»

Логично, что китайская стратегия направлена и на другие горнодобывающие государства мира. Особый случай представляет собой событие в центре острова Ява, в столице Индонезии Джакарте.

Если бы какой-нибудь город в мире должен был символизировать дьявольскую метрополию XXI века, это была бы столица огромного архипелага на юго-востоке Азии. Ее не зря называют «Великий Дуриан», проводя параллель с этим зловонным фруктом, употребляемым в пищу индонезийцами, – это не город, который вы открываете или посещаете, а то, с чем вы сталкиваетесь. И среди всех ощущений, которые несет в себе этот невыносимый мегаполис с тридцатью миллионами жителей, главным, несомненно, является прикосновение, чему виной влажная жара, насыщающая воздух, бесконечные ливни, обрушивающиеся на этот город из бетона и стекла, трения вашего мототакси в плотном потоке других автомобилей, которые мчатся по главным дорогам…

А поскольку невозможно отличить север от юга, определиться с какой бы то ни было точкой отсчета: башней, перекрестком, магистралью – мы пытаемся отметить в уголке мозга что-то отражающее этот хаос: пучок электрических кабелей, перепутанных с бамбуком, забегаловки, затерявшиеся посреди перекрестка, армада двухколесного транспорта, преодолевающего водные потоки из переполненных водостоков, запах чеснока, обволакивающий аллеи кокосовых пальм, стук поезда, проезжающего по железнодорожному подвесному пути, кусочек девственного леса, забытого между двух жилых зданий. И так далее.