Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Самое явное доказательство важной роли правоохранительной системы можно обнаружить, изучая запредельный уровень насилия там, где такая система рудиментарна, например в регионах и периодах, соответствующих левой верхней части рис. 12–1. Не менее убедительно и то, что случается, когда полиция объявляет забастовку: взрыв вандализма и самоуправства [520] Забастовки полиции: Gash 2016, pp. 184–86. . Но преступность может вырасти и в случае, если правоохранительная система попросту неэффективна – настолько беспомощна, коррумпирована или перегружена, что становится понятно: нарушать закон можно безнаказанно. Именно такому положению дел мы частично обязаны взлетом преступности в 1960-х годах, когда система не справлялась с многочисленным поколением беби-бумеров, вступившим в самый криминальный возраст; в этом же кроется и причина нынешнего высокого уровня преступности в Латинской Америке [521] Безнаказанность и беззаконие усугубляют преступность: Latzer 2016; Eisner 2015, p. 14. . Напротив, усиление полиции и ужесточение уголовных наказаний (хотя оно и привело к явно избыточному росту числа заключенных) в значительной степени объясняет Великий спад преступности 1990-х годов в США [522] Причины Великого спада преступности в США: Kennedy 2011; Latzer 2016; Levitt 2004; Pinker 2011, pp. 116–27; Zimring 2007. .

Так как же нам снизить уровень убийств вполовину за три десятилетия? Сам Айснер уместил ответ на этот вопрос в одно предложение: «Действенное верховенство закона, опирающееся на легитимную систему охраны правопорядка, защита потерпевших, скорый и справедливый суд, умеренные наказания и гуманные тюрьмы – вот что критически важно для устойчивого снижения насилия со смертельным исходом» [523] Ответ одним предложением: Eisner 2015. . Прилагательные действенный, легитимный, скорый, справедливый, умеренный и гуманный отличают его совет от риторики «беспощадной борьбы с преступностью», к которой любят прибегать правые политики. Причины этого были изложены Чезаре Беккариа еще двести пятьдесят лет тому назад. Хотя угроза все более жестоких наказаний одновременно и дешево обходится, и приносит эмоциональное удовлетворение, она не особенно эффективна, поскольку злоумышленники воспринимают такие наказания как редкие несчастные случаи. Да, ужасно, ну что ж – таков профессиональный риск. В своих повседневных решениях правонарушители скорее будут учитывать реально неотвратимые, хотя и не такие драконовские наказания.

Похоже, что кроме наличия правоохранительной системы важна и легитимность режима, потому что люди не только сами уважают законную власть, но и учитывают в своих прогнозах вероятность того, что их потенциальные противники тоже будут ее уважать. Айснер и историк Рэндольф Рот отмечают, что преступность часто взлетает до небес в периоды, когда люди испытывают сомнения в своем обществе и государстве, – в качестве примеров тут можно привести Гражданскую войну в США, 1960-е годы и постсоветскую Россию [524] Легитимность государства и преступность: Eisner 2003, 2015; Roth 2009. .

Выпущенные недавно обзоры мер в области профилактики преступности, как эффективных, так и не работающих, подтверждают правильность рецепта, составленного Айснером. В частности, масштабный метаанализ 2300 исследований, осуществленный социологами Томасом Абтом и Кристофером Уиншипом, дает оценку практически всем стратегиям, планам, программам, проектам, инициативам, вмешательствам, панацеям и ухищрениям, к которым прибегали за последние десятилетия [525] Работающие меры по профилактике преступности: Abt & Winship 2016. См. также Eisner 2014b, 2015; Gash 2016; Kennedy 2011; Krisch et al. 2015; Latzer 2016; Muggah 2015, 2016. . Ученые пришли к заключению, что самой эффективной тактикой снижения числа насильственных преступлений является прицельное сдерживание. «Нацелиться с лазерной точностью» нужно прежде всего на кварталы, где преступность уже свирепствует вовсю или только недавно поползла вверх. Такие «горячие точки» нужно определять, опираясь на данные, получаемые в режиме реального времени. После этого нужно сфокусироваться на личностях и бандах, терроризирующих население или с готовностью ввязывающихся в криминальные разборки. Принятые меры должны доносить простое и ясное послание о том, какого поведения ожидают власти, к примеру: «Прекратите кровопролитие – и мы вам поможем; продолжите стрелять – мы отправим вас в тюрьму». Чтобы донести это послание и подкрепить намерения конкретными действиями, требуются совместные усилия многих членов сообщества – владельцев магазинов, священников, тренеров, инспекторов по надзору за условно-осужденными и родственников правонарушителей.

Эффективна, похоже, и когнитивно-поведенческая терапия. Суть ее не в анализе детских травм преступника и не в том, чтобы силком заставлять его смотреть тошнотворно жестокие сцены в духе фильма «Заводной апельсин». Это набор протоколов, созданный, чтобы разрушать модели мышления и поведения, толкающие человека на преступления. Смутьяны импульсивны: они хватаются за внезапную возможность украсть или разгромить и набрасываются на людей, которых посчитали помехой, без оглядки на долгосрочные последствия [526] Преступность и самоконтроль: Pinker 2011, pp. 72–73, 105, 110–11, 126–27, 501–6, 592–611. . Такие искушения можно нейтрализовать терапией, обучающей стратегиям самоконтроля. Смутьяны часто склонны мыслить в рамках нарциссических и психопатических схем – считать, к примеру, что они всегда правы и все должны их уважать, что несогласие равно личному оскорблению и что у других людей нет своих чувств и интересов. Окончательно избавить от таких иллюзий невозможно, но научить распознавать и смягчать их вполне реально [527] Преступность, нарциссизм и социопатия (или психопатия): Pinker 2011, 510–11, 519–21. . Эти молодеческие повадки усиливаются под воздействием культуры чести, а деконструировать их можно в ходе терапии по управлению гневом и при тренировке социальных навыков в рамках психологического консультирования трудных подростков или программ по профилактике повторных правонарушений.

Научатся они контролировать свое поведение или нет, потенциальные злоумышленники в любом случае не попадут в неприятности, если у них больше не будет возможности мгновенно удовлетворить внезапный порыв [528] Снижение уязвимости потенциальных жертв и снижение преступности: Gash 2016. . Когда все труднее угнать машину, вломится в дом или сбыть ворованное, когда у прохожих в карманах все больше банковских карт и все меньше наличных, когда темные закоулки освещены и увешаны видеокамерами, потенциальные преступники не ищут новых способов реализовать свои низменные позывы. Соблазн быстро проходит, и преступление не совершается. Дешевые товары массового потребления – еще одно достижение, превратившее слабовольных правонарушителей в законопослушных граждан помимо их желания. Кто в наши дни станет рисковать, вламываясь в квартиру, чтобы украсть радиоприемник с часами?