Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Но, пожалуй, больше всего распространению романтического милитаризма способствовало упадничество – отторжение, которое вызывала у интеллектуалов сама мысль, что обычные люди, судя по всему, наслаждаются жизнью в мире и процветании [488] Деклинизм и культурный пессимизм: Herman 1997; Wolin 2004. . Культурный пессимизм особенно глубоко укоренился в Германии под влиянием Шопенгауэра, Ницше, Якоба Буркхардта, Георга Зиммеля и особенно Освальда Шпенглера, автора труда «Закат Европы» (Der Untergang des Abendlandes, 1918–1923), к идеям которого мы еще вернемся в главе 23. По сей день историки Первой мировой войны озадачены вопросом, почему Англия и Германия, две такие похожие – западные, христианские, промышленно развитые, богатые – страны, ввязались в это бессмысленное побоище. Причин тут много, и они тесно переплетены между собой, но, если говорить об идеологии, немцы до Первой мировой, как отмечает Артур Херман, «видели себя вне европейской или западной цивилизации» [489] Herman 1997, p. 231. . В особенности они верили, что отважно сопротивляются натиску либеральной, демократической, коммерческой культуры, которая со времен Просвещения высасывала жизненные соки из Запада при пособничестве Британии и США. Лишь в результате искупительного катаклизма, думали многие, из праха может возникнуть новый героический порядок. Желанного катаклизма они дождались. После второго катаклизма, еще более кошмарного, война наконец лишилась своего романтического ореола и мир стал открыто декларируемой целью всех западных и международных институтов. Мы начали больше дорожить человеческой жизнью, тогда как слава, честь, превосходство, мужественность, героизм и прочие признаки избытка тестостерона потеряли свою ценность.

Многие отказываются верить, что движение к миру, пускай даже неустойчивому, в принципе возможно. Человеческой природе, утверждают они, свойственна ненасытная жажда завоеваний. (И не только человеческой; некоторые комментаторы проецируют манию величия самцов вида Homo sapiens на любую форму разума и предостерегают нас от поиска внеземной жизни, дабы более развитые инопланетяне не обнаружили нас и не захватили нашу планету.) Джон и Йоко, может, и написали пару неплохих песен о мире без войны, но в реальности этот образ безнадежно наивен.

На самом же деле совсем не исключено, что война – это лишь очередное препятствие, которое просвещенный вид способен научиться преодолевать, как он преодолевает эпидемии, голод и бедность. Хотя в краткосрочной перспективе завоевание может казаться неплохой идеей, в итоге всегда лучше придумать, как получить желаемое без разрушительного конфликта и присущего милитаризму риска, – ведь если ты представляешь угрозу для окружающих, ты побуждаешь их напасть первыми. В конечном счете мир, где все стороны отказались от войны, выгоден для каждого. А изобретения вроде торговли, демократии, экономического развития, миротворческих сил и международного права – это инструменты, которые помогают нам строить такой мир.

Тело человека – хрупкая вещь. Даже когда люди справляются с тем, чтобы оставаться сытыми, активными и не зараженными никакими патогенами, они уязвимы перед «тысячью лишений, присущих телу» [490] Пер. Б. Л. Пастернака. . Наши предки были легкой добычей для хищников вроде крокодилов или крупных кошек. Они гибли из-за яда змей, пауков, насекомых, улиток и лягушек. Будучи всеядными, они могли отравиться токсичными ингредиентами своего обширного рациона, который включал рыбу, бобы, коренья, семена и грибы. Карабкаясь на деревья в поисках фруктов и меда, они рисковали устремиться к земле с ускорением 9,8 метра в секунду, подчиняясь закону всемирного тяготения. Если они забредали слишком глубоко в реку или озеро, вода могла лишить их доступа к кислороду. Они экспериментировали с огнем и иногда сгорали. Они становились жертвами злого умысла: любое приспособление, способное поразить животное, может убить и человека.

Сегодня людей редко съедают, но от укусов змей каждый год погибают десятки тысяч, да и другие опасности продолжают убивать нас в огромных количествах [491] В 2005 году от укусов ядовитых змей пострадало от 421 000 до 1,8 млн человек, причем от 20 000 до 94 000 из них умерли (Kasturiratne et al. 2008). . Несчастные случаи – четвертая по значению причина смерти в США, после болезней сердца и сосудов, рака и респираторных заболеваний. В мире в целом травмы – причина каждой десятой смерти, что превышает смертность от СПИДа, малярии и туберкулеза, вместе взятых; на травмы приходится 11 из каждых 100 лет жизни, потерянных в результате смерти или инвалидности [492] Доля травм: World Health Organization 2014. . Насилие со стороны частных лиц тоже собирает свою печальную жатву: оно входит в пятерку основных опасностей, угрожающих молодым жителям США и населению всех возрастов в Латинской Америке и Африке к югу от Сахары [493] Несчастные случаи и причины смерти: Kochanek et al. 2016. Несчастные случаи и глобальное бремя болезней и нетрудоспособности: Murray et al. 2012. .

Люди издавна задумывались о возможных источниках опасности и о том, как ее избежать. В иудейских религиозных обрядах есть особенно трогательный момент – молитва, которую читают перед открытым ковчегом святыни в Дни раскаяния:

В Новолетие запишут их, а в пост Судного дня печать поставят на них… Кто будет жив, и кто умрет; кто в свой срок, и кто не в свой срок; кто в воде, и кто в огне, кто от меча, и кто от зверя, кто от голода, и кто от жажды, кто от землетрясения, и кто от мора, кто будет удушен, и кто побит камнями… Но раскаяние, и молитва, и добрые дела смягчают жестокость приговора [494] Пер. Хавы-Брохи Корзаковой. .

К счастью, сегодня наше понимание причин смертельных исходов продвинулось дальше представлений о божественном предначертании, а доступные нам средства их предотвращения стали понадежнее раскаяния, молитвы и добрых дел. Человеческий гений веками стремился одолеть основные угрозы жизни, в том числе и все перечисленные в молитве, так что мы с вами живем в самый безопасный период нашей истории.

В предыдущих главах мы узнали, как когнитивные искажения и морализм побуждают нас проклинать настоящее и идеализировать прошлое. В этой мы увидим, как еще они маскируют наш прогресс. Хотя травмы со смертельным исходом – одна из основных угроз жизни человека, из снижения их числа сложно сделать сенсацию. Изобретатель отбойника для автострад не получил Нобелевской премии, а люди, разработавшие более понятные инструкции по применению лекарств, не удостоились никаких наград в области защиты прав человека. И тем не менее человечество многим обязано таким не оцененным по достоинству достижениям, в десятки раз сократившим смертность от всех видов травматизма.