Коллектив авторов - Мир Калевалы

Володя боялся одного – что «столичные штучки», даже при таких удобствах, будут недовольны условиями и после первого фестиваля их в Карелию больше и калачом не заманишь…

Завершив рассказ, Тапио развел сучковатые руки:

– В общем, я проникся надеждами и опасениями Володи. Ты же знаешь, чем больше людей любит твою страну, тем лучше она живет. – Он опять принялся терзать мох на подбородке. – Но как помочь этому литературному организатору, ума не приложу. Была бы у нас мельница Сампо, все бы оказалось много проще – они бы приезжали сюда за счастьем. А так может спасти только внезапно проснувшаяся любовь к нашей Карьяле. Вода сильнее леса. Вон у тебя даже борода больше моей. – Длина растительности на лице Ахти всегда была предметом зависти Тапио. – Помоги!

Ахти на некоторое время задумался. А потом кивнул: – Я помогу. Есть способ.

«Столичные штучки» въехали в коттедж и принялись осматривать доставшееся хозяйство.

– Ух ты, – восхитился Фантаст, заходя в номер люкс. – Да тут супер-пупер-душевая. А я-то боялся, что придется в Ладогу окунаться. Бр-р-р-р! – Он содрогнулся.

– Душ – с похмелья неплохо, – согласился Критик. – Утром, пока до этой Ладоги доберешься, не удержишься и обязательно похмелишься. Неудачный же опохмел – начало новой пьянки.

– А я бы в Ладоге искупалась, – сказала Прозаик.

– Вот только далеко от коттеджа, не набегаешься. У нас литературные фестивали проводятся на берегу Финского залива, все-таки удобнее.

– Ты так нам это сообщаешь, – усмехнулся Критик, – будто мы на питерских фестивалях не бывали.

– Ух ты! – снова восхитился Фантаст, открывая балконную дверь. – Да тут целый пляж на сосновом полу.

И в самом деле, вдоль всего номера тянулся длинный балкон, на котором, в случае солнечной погоды, вполне можно загорать. А погода уже была безоблачной. Не то что утром, когда выезжали из Питера…

– Я, пожалуй, сначала на солнышке посижу, – сказала Прозаик. – А потом можно и в душ. – Она сбегала в свой номер, сменила дорожную одежду на синий купальник и вернулась. – Кто со мной?

– Не, – сказал Критик. – Я прямиком в душ.

– А я, пожалуй, с тобой тут погреюсь. – Фантаст, в свою очередь, сбегал за плавками.

Из душа уже раздавались восторженные уханья Критика.

Фантаст растянулся рядом с Прозаиком на приготовленных хозяевами пляжных матрасах.

– Ты в самом деле купаться не собираешься? – спросила Прозаик.

– С такими-то условиями?.. Нафига мне лезть в ледяную воду Северной Ладоги. Даже в Южной не очень-то тепло. Разве лишь неширокая полоса на песчаной отмели. Вот там в солнечный день комфортно.

– У меня такое впечатление, что мы Карелии понравились, – невпопад сказала Прозаик. – Пока по Лено-бласти ехали, солнечного лучика не видели. А тут, как в Крыму…

– Класс! – на балконе появился Критик. – Кто следующий?

Фантаст посмотрел на Прозаика.

Та тряхнула пшеничной гривой:

– Иди, иди. Мне надо голову будет помыть.

Она добралась до душа еще через четверть часа. И едва повернула кран, как в трубах заскворчало и родившийся водопад умер.

Водяной Хювямиели, местная сущность Ахти, удовлетворенно потер прозрачные руки. За пять минут перед этим он перерезал жилу, из которой питался колодец, обеспечивающий коттедж водой, и направил подземную речку в обход.

Мобильная связь тут работала, и вскоре о происшествии с почетными гостями узнал Володя.

Владелец коттеджа провозился с колодцем несколько часов, но добыть воду так и не сумел. Еще через час он привез на джипе несколько пятидесятилитровых фляг с водой – питьевой и технической.

И «столичным штучкам» пришлось перейти на режим жесткой экономии.

– Женщине предоставляется право пользоваться унитазом, – великодушно сказал Фантаст, принеся к туалету наполненное ведро. – А мы с Критиком по-мелкому и в лесок сбегать можем.

Прозаик посмотрела на него с благодарностью: ее уже вовсю донимала мысль, что придется периодически сидеть за кустами на корточках. Городские жители к такой позе крайне непривычны…

Прошло два дня.

Карельское солнце жарило вовсю.

Обильно потеющий Фантаст почесывался и ругался: – Чтобы я еще раз сюда приехал! Да ни в жизнь!!!

Слышащий его матерные завороты леший Вяйне лишь посмеивался, зная, чем все завершится. А Хювями-ели денно и нощно стоял на страже, следя, чтобы подземная жила продолжала злостно нарушать физические законы.

– Может, все-таки искупаемся в Ладоге? – сказала Прозаик, когда утром третьего дня машина приехала отвозить их в полевой лагерь, на очередные фестивальные мероприятия.

– Ни за что! – рявкнул Фантаст. – Ты купайся! А я буду терпеть. Надо все-таки расплачиваться за собственную глупость!

– Тогда и я не стану. – Прозаик решила поддержать товарища.

– Ну и я с вами заодно, – ответил критик. – Страдать – так вместе!

Утром следующего дня Фантаст вышел к подъехавшей машине, держа в руках плавки.

– Я больше не могу, – матюгнулся он. – Того и гляди, вши заведутся. Если бы хоть так солнце не жарило!

Приехав в лагерь, «столичные штучки» первым делом рванули на берег Ладоги. Быстро сменили одежду на купальник и плавки.

Прозаик и Критик с криками и визгами бросились в воду.

Фантаст некоторое время стоял в воде по щиколотку, содрогаясь. Потом углубился по то место, о котором когда-то старшина Басков из фильма «А зори здесь тихие» сказал своим девчонкам-зенитчицам: «Вам по пояс будет».

А потом с ревом нырнул.

Когда же вынырнул, ему уже не было холодно.

Минут пять все трое плавали, наслаждаясь ладожской водицей.

Потом, по возможности, помылись.

И наконец вылезли на берег.

Фантаст немедленно закурил и обернулся полотенцем.

Некоторое время он смотрел на воду, а потом заорал:

– Ка-а-а-айф!

– Еще бы не кайф! – сказала Прозаик. – И чего ты так сопротивлялся? И чего мы тебя раньше не уговорили? Столько радости потеряли!

– Потому что я – идиот, – сказал Фантаст. – И вы хороши, ребята! Потому что не смогли мне объяснить, что я – идиот! Последний идиот!

– Зато теперь будем купаться до конца фестиваля, – сказал Критик. – Лишь бы погода не испортилась!

– Она не испортится, – убежденно заявила Прозаик. – Она просто не имеет права испортиться.

– Вот только… – Фантаст продолжал задумчиво смотреть на воду. – Вот только когда я нырнул, мне показалось, что меня поцеловала рыба.

– И мне так показалось, – ответил Критик, вытираясь полотенцем.

Прозаик ничего не сказала и отправилась в кусты – менять купальник на блузку и юбку.

И только потом уже, вернувшись, шепнула Фантасту: