Вера Калмыкова - Как начать разбираться в архитектуре

Самым главным произведением Яна ван Эйка и его брата Хуберта стал Гентский алтарь. Это уникальное произведение эпохи Северного Возрождения, созданное Хубертом и Яном ван Эйками в Нидерландах XV столетия по заказу Йодокуса Вейдта для его семейной капеллы Иоанна Богослова. Надпись на алтаре сообщает, что он был начат Хубертом, «величайшим из всех», и закончен Яном, «вторым в искусстве». Освящен алтарь 6 мая 1432 года и поныне остается самым большим и самым сложным из всех алтарей мира. На нем изображен Рай на Земле. Еще одно название – «Поклонение агнцу», по сюжету на центральной панели.

Состав алтаря, имеющего сравнительно простую структуру, таков: 24 панели, 258 человеческих фигур. Высота в центральной части 3,5 метра, ширина (в раскрытом виде) – около пяти. Среди фоновых деталей – растения около 30 видов, все опознаны ботаниками. Как и положено для алтарных образов, изображения расположены на внешней и внутренней стороне. Если рассматривать алтарь как готическую структуру, то она окажется, увы, бедной: здесь нет резных украшений, сложных и многозначных конструктивных решений. Но перед нами произведение эпохи Ренессанса, и его архитектоника передана живописными средствами.

Не только деталями и подробностями известен алтарь. Он эмоционально наполнен, заряжен человеческими эмоциями, восхищением радостью бытия, таинственной недосказанностью.

Гентский Алтарь – это чудо искусства – опровергает мысль о том, что люди хорошо представляли себе Ад, но не знали, как показать Рай. Меж тем изображения, кажущиеся такими прозрачными по смыслу, исполнены тайны, а знаковая система, или код, который позволил бы нам расшифровать смысл написанного, остается до конца неясным. И вот наши современники задаются вопросами: «Почему Бог-Отец напоминает православного Бога? (вопрос довольно странный и уж тем более необычный, ведь православная иконография крайне бедна изображениями Бога-Отца). Почему Бог-Отец обут в черные кожаные ботинки? Почему Ева держит в руках экзотический лимон, а не яблоко, описанное в Библии? Почему в сцене Страшного Суда изображен только Рай и нет Ада?»

Ответы могут быть очень простыми. Черные ботинки – очередное напоминание о высоко развитом искусстве гентских обувщиков. Нам этого мало? А ван Эйку, скорее всего, казалось достаточно. Лимон? Аллегория предательства (солнечно-желтый снаружи и кислый внутри). Почему только Рай? Потому что человек оправдан через свой труд, и Ян ван Эйк ощущал это, возможно, более глубоко, чем иные его современники.

В произведении отражены религиозные представления победившего христианства и самые разнообразные философские концепции.

На внешней стороне алтаря (когда он находится в закрытом состоянии) изображены донатор Иодокус Вейдт и его жена Елизавета Борлют, молящиеся перед статуями Иоанна Крестителя и Иоанна Богослова. В среднем ряду показана сцена Благовещения: слева архангел Гавриил, справа Мария. Между ними – окно, в которое виден городской пейзаж: считается, что именно таким был вид из окна в доме Вейдтов. Но помимо этого окно символично: оно как бы указывает на изображение внутри, возникающее при открытых створках. Таким образом, наружные сюжеты оказываются «окном» во внутренние, что подкрепляется верхним рядом – фигурами ветхозаветных пророков и языческих пророчиц, предсказавших пришествие Христа.

Итак, внешняя часть – визуальный рассказ о Благовещении. Супруги Вейдт, оба Иоанна, Креститель и Евангелист, Архангел Гавриил, Сама Мария, пророки и сивиллы – все они понимают, что их ждет чудесное событие, что они находятся в начале Евангельской истории, нового отсчета времени. Волшебный бело-серый колорит – намек на тайну Благой Вести и будущего. Интересно, что, кроме окна в центре композиции, пространство всех остальных сцен замкнуто: это или ниша(углубление в стене, типичное для готического интерьера), или люнет(полукруглое сверху и горизонтальное снизу поле стены, ограниченное аркой и опорами, расположенное над дверями или окнами). Но вглядимся: за фигурами Архангела и Марии тоже видны окна, причем незастекленные – как бы специально затем, чтобы показать ширину дальнего пространства! Если предположить, что правы те исследователи, которые отождествляют вид из окна на алтаре с реальным, из дома Вейдтов, то получается еще одна оппозиция – не дом, но мир ! Встреча Архангела и Девы происходит в бюргергском доме, который вовсе не оказывается частным жилищем, но разворачивается, раскрывается вовне, словно в нем – вся земля.

Живописные изображения статуй Иоанна Предтечи и Иоанна Богослова – сами по себе шедевры. Применив технику гризайль, ван Эйк передал фактуру камня и даже смоделировал свет и тень, таким образом достигнув полной иллюзии круглой скульптуры. Но не менее искусно выполнены фигуры донаторов. Это обычные люди, совершенно не идеальные внешне, не красивые, не молодые. Перед нами два явно богатых человека, трезвомыслящих и обстоятельных, понимающих толк в делах и не питающих особенных иллюзий насчет того, как протекает жизнь среди людей. Но отсвет чуда коснулся и их – и преобразил. Выражение глаз, младенческое удивление супруга и отрешенное спокойствие супруги, ее погруженность в молитву – вот что останавливает наше внимание.

В раскрытом виде размеры алтаря, что понятно, увеличиваются в два раза.

В центре верхнего ряда – Бог-Отец на престоле (некоторые полагают, что это Христос во славе). У ног Его корона – знак Царя царей, символ превосходства над всеми земными владыками. Он поднял правую руку в благословляющем все земное жесте. Его алые туника и плащ – тоже знаки наивысшего достоинства (такой символикой красный цвет обладал издревле). Трехъярусная тиара на голове – знак высшей духовной власти.

Слева от престола Богоматерь. В Ее образе черты Девы, принимающей Благую Весть (книга в руках), и Царицы Небесной (корона). Корона Марии выполнена из роз (вспомним романско-готическую розу) и лилий: лилия – символ Девы, роза – Матери.

Справа от Бога-Отца – Иоанн Креститель, на сей раз исполненный живописно, а значит, живой, а не статуя. Он также держит книгу и одет, против обыкновения и канона, не в рубище или шкуру, а в дорогую ткань (возможно, это бархат на шелковой основе), украшенную драгоценными камнями. Слева и справа от них – музицирующие ангелы без крыльев, один из них (св. Цецилия) играет на органе. Звучит средневековый мотив ангельской музыки, той самой музыки сфер, идущей от Платона.

Со стороны Богоматери композицию верхнего ряда замыкает изображение Адама, обнаженного и в полный рост. Над ним в технике гризайль – жертвоприношение Каина и Авеля. Со стороны Иоанна – Ева с тем самым лимоном, вызывающим такой накал страстей в наше время. Над нею также гризайлью – убийство Каином Авеля.