Робин Махержи - Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии [litres]

Впрочем, ладно, допустим, в сценарии есть лужайка. Мы придумываем персонажа, чтобы ее постричь, и тем самым ставим перед ним задачу. Эта задача позволяет нам пройти путь Орфея навстречу преображению. Возможно, просто постричь лужайку будет недостаточно, так что придется обрезать шнур питания, порезать палец или нечаянно наткнуться на разлагающиеся останки предыдущей жены владельца. Порой надо немножко поддать жару. Организуйте противодействие усилиям своего героя, чтобы достичь некой точки разногласия, конфликта. Только помните, что сам по себе конфликт – еще не драма. Люди просто кричат или дерутся. Драма начинается, когда дело доходит до преображения. Так что пусть банк, который герои собираются ограбить, охраняют вооруженные полицейские. Пусть мужчина абсолютно не замечает очарования влюбленной в него женщины. Украдите у семьи питомца. Разбейте машину. Важен не взрыв, а что мы с него получим. Возвращаясь к аналогии с алхимиком, вам понадобится свинец, котел, возможно, кое-какие чары и заклинания, но в конечном счете процесс превращения запускает огонь.

Вертикальная конструкция персонажа неслучайно отражает исходную конструкцию, демонстрирующую отношения между универсальными темами и конкретными случаями. Если можно так выразиться, верхушка этого «столба» обозначает плоскость всего самого постоянного.

Самовосприятие – неизменная константа персонажа. Во многом именно оно подстегивает раскрытие истории. Логос – чуть менее фиксированное понятие, и нам приходится его изрядно помутузить, чтобы спровоцировать хоть какие-то изменения. Эмоции на протяжении всей истории то наплывают, то отступают, в то время как мысли могут представлять собой как жесткую концепцию, так и мимолетный порыв. Если представить всю эту конструкцию в виде колеса, наше «я» будет неподвижной точкой, вокруг которой оно, собственно, и вращается. Чем больше радиус, тем быстрее мы едем.

Так что персонажа мы пишем из центра наружу. Мы вселяемся в его самовосприятие, ощущаем логос, испытываем его эмоции, обдумываем его мысли, а потом пишем, что он говорит и делает или не говорит и не делает. Как и в случае со всеми остальными элементами, чем прочнее корни у вертикальной конструкции, тем веселее на периферии. При этом, однако, уверенное внутреннее понимание персонажа естественным образом насыщает его внешние проявления. Так, запинающиеся герои Вуди Аллена вечно пытаются подобрать слова и выразить свои запутанные мысли. Многие герои Запада в исполнении Клинта Иствуда скорее сплюнут, чем заговорят. Герои Алана Беннетта частенько лениво тянут слова, словно одним глазом присматривают за собственными мыслями, вторым – за словами, а третьим (если таковой, конечно, имеется) поглядывают на часы, мол, не пора ли пить чай.

Когда сценаристы начинают работать над сериалом, который идет уже какое-то время, у них возникает один и тот же вопрос: как согласовать характер героя с тем, к чему привык зритель, если ты пришел писать сюжеты для давно знакомого им шоу? Безусловно, им предоставляются все документы (все, что герои говорили и делали прежде, информацию об их прошлом, о происхождении, примерный профиль и все ужасное, что случалось с ними), а также дают понять, что персонаж представляет из себя на данный момент и примерно каким должен стать. Но фишка в том, чтобы услышать голос героя. После этого вы сможете его написать. Дот Кот-тон совершенно по-разному разговаривает с Сэмом Митчеллом, Билли, Энди или, раз на то пошло, с Лоис Лейн. Именно голос сообщит вам все, что надо знать о персонаже.

Упражнение

Когда представится возможность, попробуйте прислушиваться не только к словам собеседника, но и к звуку его голоса. Вы поймете, что это крайне поучительное упражнение, поскольку голос может поведать больше, чем смысл слов или впечатление, которое оратор пытается произвести. Если хотите, можете послушать собственный голос. Возможно, это тоже будет поучительно. В результате вы поймете, как связаны внешний и внутренний звук. Нашу манеру речи определяет образ мысли. Образ мысли во многом определяет то, что мы чувствуем. А то, что мы чувствуем, как мы видели, во многом зависит от того, кем мы себя считаем в данный момент времени.

Возможно, если вы потихоньку работаете над оригинальным сценарием, вам не придется составлять профиль на персонажа, однако большинство документов с заявкой на проект содержат некое описание главных героев. Распространенная ошибка – описывать внешние признаки вместо внутреннего голоса или логоса. Порой делается это для того, чтобы продемонстрировать изобретательность или попросту максимально достоверно описать образ, существующий в вашей голове. Как-то раз мне попался необыкновенно подробный профиль персонажа, где была указана даже форма его губ, но все это не имело никакого отношения к сюжету. Так что не надо. Мало того что конкретные черты внешности усложнят поиск актеров на соответствующие роли. Дело в том, что все это бледнеет на фоне того, насколько значима аутентичность внутреннего мира героя. Полезный прием – показать этот мир через историю. Конечно, необходимо добавить кое-какие факты, например, какого возраста и пола этот герой. Однако сам персонаж, как мы уже видели, формируется из взаимодействия его слов и поступков с миром вокруг. Вот об этом и пишите.

Ниже представлена довольно слабая попытка создать персонажа. Нам рассказывают слишком много, не предоставляя при этом почти никакой важной информации:

Мейбл– привлекательная девушка за двадцать. У нее рыжие волосы и веснушки. Она довольно высокая, примерно пять футов и десять дюймов ростом, а на каблуках, которые ей нравится носить по случаю, даже выше. Ей быстро надоедают люди, которых она считает идиотами. Обожает свою кошку (пушистое черно-белое создание с розовым носом) и любит заниматься парапланеризмом по выходным. Еще она опасная шпионка, которая путешествует по миру, промышляя заказными убийствами наркобаронов. Ее любимый напиток – ром, но ни в коем случае не холодный. Ее любимый цвет – темно-бордовый. В таблице темпераментов она находится на пересечении газели и муравьеда. Ее архетип – Машина. Ее число – восемь.

Кому-то такая героиня может показаться интересной, кому-то нет, но, честно говоря, лично мне все это мало что дает. Она ничем не выделяется, ни за что не выступает, и мне не заставить себя поведать ее историю. Отчасти потому, что как раз истории у нее нет. Так придумайте. Термин «предыстория» подразумевает не просто совокупность дат и мест, но и события, сформировавшие характер героя. Они все еще интересны, поскольку в них сохранилась дисгармония (или ее остатки), причина которой кроется в прошлом. Что их терзает? Чего они боятся? Чего хотят? Если герой считает себя цельным, счастливым и полноценным, за какие малоубедительные обстоятельства он при этом цепляется?