Евгений Бульба - Биология и Буддизм. Почему гены против нашего счастья и как философия буддизма решает эту проблему

Первую истину можно сформулировать чуть более мягким образом: мы пребываем в сансаре [81] Сансара (санскр.; дословно – блуждание, переход через различные состояния, круговорот) – термин для обозначения нашего привычного существования. Замкнутый круг, в котором желание избежать страдания лишь погружает в него еще глубже. Сансара не может исчерпаться сама собой, «закончиться» – это бесконечное чередование взлетов (приятных состояний и перерождений) и падений (мучительных состояний). Самые возвышенные и приятные формы бытия в сансаре содержат причины будущих страданий; поэтому альтернатива страданиям сансары – не поиск приятных состояний, а выход – нирвана. . Сформулированная таким образом, она выглядит чуть более романтичной и мягкой, но это обманчивое впечатление. Для людей, знакомых с определением сансары, оно покажется гораздо более жестким. Слово «сансара» мы можете встретить в названиях фильмов, книг, журнальных статьей и ночных клубов. Такое слегка игривое отношение к термину играет с нами злую шутку.

В популярных буддийских текстах и на публичных лекциях вы часто можете услышать, что мы живем в сансарическом мире, обладаем сансарическими телами и психикой. Это кажется обескураживающим и недиалектичным – разве у нас нет возможности выйти из сансары, разве порой наша жизнь не наполнена нирванической радостью, и нам достаточно приложить усилия, чтобы переползти в область, свободную от сансары?

Оказывается, что нет. Мы не являемся гармоничными существами, одинаково приспособленными и к сансаре, и к нирване. Мы плоть от плоти сансары, и у нас даже нет понятий, чтобы описать состояния, которые ощущает человек, реализовавший нирвану.

Причина заблуждений относительно нашего существования лежит в том, что жизнь в сансаре может быть вполне комфортной и приятной. И мы принимаем эту комфортность и приятность за истинное счастье, чуть ли не за нирвану… Если мы принимаем, что сансарическое счастье – это не нирвана, а только небольшая передышка, то все становится на свои места.

Наверное, наиболее понятное определение Первой благородной истины может звучать так: сансарическое счастье не вечно, оно неизбежно закончится и сменится несчастьем.

Теперь мы можем сравнить современный подход к счастью с дхармическим. Современная психология говорит: «Вот болезнь (несчастье) – нужно приложить усилие и прийти к здоровью (счастью)». Дхарма утверждает: «Мы больны (несчастны). Кратковременные ремиссии, когда боль ненадолго покидает, мы воспринимаем как здоровье (счастье), но для того, чтобы перестать зависеть от ремиссий, нужно выздороветь!» Нам хочется верить психологии, потому что ее трактовка не так пугает и без приложения колоссальных усилий позволяет надеяться на лучшее. Поэтому, оглянувшись вокруг, мы отвечаем Дхарме: «Но в нашей палате все такие! Мы еще нормально выглядим на общем фоне».

«Лучше сравнивать себя не с пациентами, а с врачами», – отвечает Дхарма.

При всей очевидности определения Первой истины «Жизнь есть дуккха» понять, что стоит за этой краткостью, достаточно сложно. Давайте попробуем суммировать все уровни этого определения.

• Первый – самый грубый и очевидный уровень, который шокирует новичков и который будет недостаточным и ограниченным, если его отрывать от остальных. Это звучит следующим образом: наша жизнь обязательно будет включать страдания: болезни, несчастья, ссоры, потерю друзей и близких, старость и смерть. С этим утверждением сложно поспорить, однако оно двойственно: получается, что оставшаяся часть бытия состоит из счастья.

• Второй, более тонкий уровень гласит: беспокойство, тревожность, неудовлетворенность, жажда большего являются фоном нашей жизни. Это более тонкое определение, которое помогает разделить удовольствие и истинное счастье, которое приходит из внутреннего мира и которое бывает таким редким.

• Третий уровень касается того возражения, что иногда мы все же способны испытывать счастье, которое никак не связано с удовлетворением желаний. Это звучит так: даже если вы пребываете в состоянии счастья, оно неизбежно закончится и будет прервано состояниями, описанными в первых двух пунктах.

Получается, что сансара не дает нам ни одного шанса на необусловленное постоянное счастье. Это и есть ее основное качество.

Еще один вариант формулировки Первой благородной истины – бесконтрольность. Мы бессильны, не управляем глубокими механизмами своего бытия. Мы можем сделать нашу жизнь менее несчастной, но не превратить ее в окончательное счастье. Нам кажется, что мы контролируем свою жизнь, но это только иллюзия. Эту безысходную, удушающую бесконтрольность сансары можно легко увидеть с помощью простого анализа: ответьте себе на вопрос – что является главной ценностью вашей жизни? Что ценнее, чем сама жизнь, ради чего вы живете и ради чего готовы пожертвовать всем остальным? У кого-то это дети, у кого-то родина, светлая идея, любимый человек, семья, репутация, наука, дело всей жизни… Теперь представьте: есть ли у вас гарантии, что вы это никогда не потеряете?

Я искренне вам желаю, чтобы этого никогда не произошло, но есть ли гарантия? Можем ли мы быть уверены, что самое страшное никогда не произойдет? Жизненный опыт подсказывает, что шансы потерять весьма высоки. Внутри сансары освобождение от страданий невозможно. Круговерть бесконтрольна, мы не в состоянии остановить страдания и прекратить проявлять вредоносные эмоции. Мы не рулевые – мы гребцы, прикованные к веслам.

Привычное определение Второй благородной истины гласит: «Страдание от желаний». Оно такое же правильное и ограниченное, как и зауженная трактовка Первой истины: «Жизнь есть страдание». Обе эти формулировки далеки от истины, поскольку за бортом остается множество дополнительных смыслов. Во Второй истине говорится о чем-то гораздо более глубоком и существенном, чем наши привычные и бесчисленные желания.