Николай Шахмагонов - Смерш. Задача со всеми неизвестными

– Это запросто…

– Ухватить бы хоть какую ниточку… Не исключено, что они там что-то типа базы устроят. Место глухое – леса да болота кругом. С хорошим проводником можно легко уйти и скрыться. Словом, всё может быть. А ты, ты главное держись попроще…

– Одному ехать? – спросил Ткачёв.

– Да, поезжай на мотоцикле. А одному несподручно. Возьми сержанта Курилова. Он только что в батальон прибыл после госпиталя. Пока не удел. Слышал, что хорошо сапёрное дело знает. Мало ли, может этот навык пригодится. Ну, желаю удачи…

Старший лейтенант Ткачёв вышел из комнаты, и вскоре за окном затрещал мотоциклетный мотор. Гостомыслов выглянул на улицу. Ткачёв усаживался в люльку, а сзади мотоциклиста взгромождался сержант Курилов, выделенный в помощь, и через плечо у него была переброшена самая настоящая санитарная сумка с красным крестом. Гостомыслов вспомнил, что недавно удалось взять диверсанта, который маскировался под санинструктора. Ну и сумка и ещё какие-то атрибуты так и остались в управлении. А вот теперь сумка была очень кстати, раз уж Ткачёв решил представиться посланцем госпиталя.

Мотоцикл рванулся с места, и треск его мотора вскоре уже оглашал улицу где-то у перекрёстка. Проводив Ткачёва, Гостомыслов подумал, а не напрасно ли послал в эту самую Антиповку? Неужели диверсанты всем скопом отправились туда, где находится их человек? Может, действительно за продуктами заходили? И тут же вспомнил размышления Гвоздева, который убедительно заявил, что деревня ну совсем не на большой дороге, а вот когда шли из леса оказалась на пути. Ну и презрели опасность уверенные в надёжности документов. Да и хотелось поесть не суррогат сухого германского пайка, а деревенского, домашнего. На родину прибыли, с усмешкой подумал он. Обычная человеческая слабость. А о том, что от большака далековато, и не подумали. Или не могли выбирать? Если в деревне кто-то их ждал.

Он знал, что бывают проколы и у опытных разведчиков, когда кажется, что можно и рискнуть что-то сделать не так как велено.

«Так с чего же начать? С чего?»

Сколько раз ему приходилось срываться по тревоге на поиски и задержания диверсантов, сколько раз устраивать засады, когда поступали данные о высадке разведывательно-диверсионных групп в том или ином районе, сколько раз выезжать на место диверсий, где начинать распутывать клубок, но не со всеми неизвестными. А на этот раз всё было по-иному – уравнение именно со всеми неизвестными. Диверсионные группы, когда о них стало известно, высадились и растворились в прифронтовой полосе, где офицеров и красноармейцев пруд пруди, где масса самых различных тыловых частей и учреждений.

Он сел за стол, раскрыл план города, который попросил принести ещё утром. Стал изучать подходы к железнодорожному вокзалу, близ которого теперь – сплошные развалины. Да это и понятно. Немцы бомбили и обстреливали из орудий крепко ещё в сорок первом, потом наши бомбили вокзал, когда освобождали город. И снова немцы, пока город оставался в досягаемости артогня, расстреливали его, причем конечно преимущественно вокзал.

В развалинах легко можно было укрыться. Их много. И из них действовать.

Что же? Тщательно прочесать? А если диверсанты не там? Только насторожишь их, только подскажешь: знаем, что вы здесь, ищем. Будут осторожнее.

В комнату заглянул Дурягин. Этот коренастый крепко сбитый лейтенант с суровым почти всегда лицом, был с виду медлителен и нерасторопен. Но Гостомыслов помнил, как однажды, когда они раскручивали одного шпиона, не будучи вполне уверенными, что перед ними шпион, и тот внезапно выхватил пистолет, Дурягин показал, что нерасторопность – только видимость. Гостомыслов и глазом моргнуть не успел, как у шпиона окрасилась кровью щека, а пистолет глухо ударился об пол. Боксёрский удар был мгновенным и результативным.

– Заходи, заходи, Виктор, – сказал Гостомыслов. – Тебе вот какое задание. Забирай Лукова и дуй на вокзал. Кабинет начальника вокзала в твоём распоряжении. Очень удобно расположен, в угловом помещении. Окна в две стороны – одно выходит на перрон, а второе хоть и с торца, но из него видно и автобусную остановку, и коновязь, где не только подводы, но и машины в сторонке останавливаются. С Луковым особо по вокзалу не разгуливай. Сразу в кабинет его посади. И пусть глядит в оба. Вдруг да признает кого из диверсионных групп. Но сам пусть не высовывается… его видеть не должны.

– Разрешите выполнять?

– Выполняй!

Осталось дождаться Серикова с Гвоздевым.

«Так… Лейтенант Сериков рослый, статный… Его в патруль. Начальником патруля. – решил Гостомыслов. – Ну а старшего лейтенанта Гвоздева направлю на вокзал. Вдруг да признает кого Луков из окна. Надо будет либо срочно брать, либо следить…»

Вскоре появился лейтенант Сериков.

– Вот, читай. Приметы диверсантов. Запомни. Ну и поезжай в комендатуру. Получишь двух патрульных, повязки и вперёд, на вокзал. Комендантский патруль там есть. Организуй с ним взаимодействие. В комендатуру все указания даны.

На вокзал отправились всё на том же Газ-61 вместе с Гвоздевым, который уже занимался диверсантами утром и был в курсе дел.

Вокзал встретил обычной суетой. Воинские эшелоны шли один за другим. На запасных путях их старались не держать. Начали уже ходить и редкие пассажирские поезда. Город оживал.

Гостомыслов перебирал в памяти приметы. Напомнил их Гвоздеву, которому предстояло в случае чего первому броситься на диверсантов. Дурягину то надо было ещё спуститься со второго этажа.

Начальник вокзала, пожилой, с усталым лицом, в потрёпанной форме железнодорожника, что-то кричал в телефонную трубку. Когда Гостомыслов вошёл и молча предъявил удостоверение, трубку бросил и спросил:

– С чём пожаловали, товарищ капитан? Ваши ребята давно у меня здесь работают.

– Пришёл оценить обстановку, – сказал Гостомыслов.

– Обстановка видите какая… Как на бочке пороховой. Все чего-то просят, требуют, а то и грозят. Как пассажирский пустили, с билетами сплошная морока.

– Мои не мешают? – спросил, имея в виду соседство Дурягина и Лукова, внимательно наблюдавших за происходящем на перроне.

– Нет-нет, что вы. Тем более дело важное!

– Скажите мне вот что… В данный момент на путях есть эшелоны с боеприпасами и горючим?

– С горючим стоит на путях… Контрольная проверка… Тормоза и прочее.

– Эшелон с горючим нужно отправить немедленно.

– Это я знаю, – сказал начальник вокзала.

Гостомыслов подумал: «А ведь могут попробовать прикрепить мину к вагону с боеприпасами в такой суматохе! Но как же рассчитают, чтобы взрыв был именно на мосту?»

В этот момент дверь открылась и на пороге появился пожилой железнодорожник.