Николай Шахмагонов - Смерш. Задача со всеми неизвестными

– Разрешите…

– В чём дело? – спросил начальник вокзала.

– Пропал машинист с эшелона с горючим.

– То есть как пропал? – спросил Гостомыслов, сделав шаг навстречу пожилому железнодорожнику. – Кто вы?

– Это мой заместитель! – представил начальник вокзала.

– Так что случилось?

– Время отправления, а помощник прибежал и сообщил. Он вроде как вышел-то на минуту, и не вернулся…

Гостомыслов с тревогой подумал:

«Эшелон с горючим! На станции… А машинист? Куда делся? Выкрали? Не хотят ли подсунуть своего?»

Он представил себе, как эшелон выходит на мост, гремит мощный взрыв – и ни моста, ни эшелона…

«Выкрали. Наверняка выкрали! Значит они здесь и может быть уже на паровозе… А это… Даже представить себе страшно…»

Тайник в развалинах имения.

В Антиповке Ткачёв сразу разыскал председателя сельсовета. Это был уже немолодой, довольно подвижный и весёлый крепыш. Ходил с суковатой палкой – последствия ранения ещё ощущались.

Встретил приветливо. Ткачёв о том, что он из того же ведомства, что и побывавший здесь Гвоздев, не сказал. Сразу представился хозяйственником полевого госпиталя. Вот, мол, отправил начальник подыскать подходящее помещение. Фронт движется на запад, ну и госпитали вслед за ним перемещаются.

– Святое дело. Могу предложить школу. Правда, в школьном здании немчура размещала госпиталь. Здание целехонько. Пошли покажу. Всю ихнюю немецкую вонь удалили. Кто придумал, что чистоплотная нация? Вшивота… Обовшивели. Те, кого заставили работать на них, говорят, до тошноты… за версту воняло… Хлам ихний повыкинули. Хотели уж к осени ремонт сделать, но коли треба здание, занимайте. Тем паче, полагаю так, до осени то уж далеко вперёд уйдёте… Так что успеется ещё. Школу подготовим к первому сентября.

– Как величать то вас? – спросил Ткачёв.

– Да зови дядя Петя. А лучше просто, Михалыч. Все так кличут. Ну по отчеству значит…

Он сразу перешёл на «ты», поскольку и постарше был, да и в звании, хоть и в запасе, тоже старше – капитан, о чём сразу и сообщил. К тому же Ткачёв-то представился завхозом госпиталя, то есть тыловиком. Одно дело медики – это уважение вызывало, а всякие там завхозы, начвещи и начпроды у тех, кто на передовой, почётом не пользовались.

– Ну пошли, покажу тебе школу… Она недалече. Вон там, почитай в центре деревни.

Впереди, на взгорке, виднелось жёлтое одноэтажное здание. За ним, за поломанным забором, кое где кустарник и дальше пустота. Ткачёв догадался, что был там до войны школьный сад. Рядом со школой ещё небольшой домик с крылечком, на которое вели поломанные ступеньки.

– Сельпо что ль было? – спросил Ткачёв.

– Было да сплыло, – пояснил Михалыч.

Спрашивать не стал, что случилось. Не хотел останавливаться на том, что, наверное, болезненно примется.

Школу, конечно, должен был посмотреть, но так, для проформы. Ему было важно другое, выяснить, кто чем в деревне дышит и нет ли таких или такого, в кому наведывались утренние гости.

Остановились у здания, и Ткачёв, осмотрев его внимательно, сказал с уверенностью:

– Вот что, Михалыч, вижу, здание вполне подходит.

– Да ты внутрь глянь… Говорю ж, от немчуры всю вонь убрали. Погляди, где палаты сделать, где операционные…

– Посмотрю, обязательно посмотрю, – сказал Ткачёв, направляясь к входу в здание.

Остановившись перед ступеньками, повернулся к председателю сельсовета и сказал:

– Тут вот что ещё… Деревушка ваша вдали от шума. Тишина. Хотим госпиталь сделать непростой. Для старшего комсостава. А тут, знаешь, всегда нужны помощники по хозяйству, уборщицы, ну и прочие. Вот мне надо бы выбрать надёжных из деревенских твоих.

– Надёжных, говоришь? – с прищуром спросил председатель сельсовета, – А все надёжные… Если до войны кто и чем недоволен был – так, немного, не по-кулацки – то немчура воспитала любовь к Родине… сейчас все как один готовы для фронта, для победы.

– Тогда так… Кто вызывает подозрение? Есть такие? Чтоб не привлечь к работе в госпитале случайно? Ну кто себя вёл не очень достойно когда немцы пришло?

Михалыч усмехнулся.

– Такие, старлей, думаю, понимаешь, где теперь. Ну а подозрение? Как тебе сказать?!

– Так и скажи…

– И скажу… Не темни старлей, не здание для госпиталя тебя интересует. Кореш твой, что утром был, не темнил. И ты не темни. Я хоть и попроще служил – в разведбате – но дело знаю. Тебе нужно выяснить, как вели себя те воины странные, что утром побывали у нас.

– Почему странные?

– Чутьё у меня, старлей, чутьё.

– Да что ты заладил, старлей, да старлей, я ж тебя не зову, ну скажем, кэп… Старший лейтенант Станислав Ткачёв…, – он протянул руку, и Михалыч крепко пожал её.

И сразу быка за рога:

– Ну так давай, Стас? Выкладывай, что интересует. Я, между прочим, кое что и сам узнал…

– Что же?

Ткачёв не стал ни отрицать, ни подтверждать то, что служит там же, где Гвоздев, но Михалыч и не требовал. И так всё ясно.

– А то, – сказал он, отвечая на вопрос о гостях незваных, – что вели-то они себя простецки, вроде как наши, да они и есть, небось, бывшие наши. Так вот, по простецки-то по простецки, да как-то уж очень старались показаться своими. И что интересно. Верховодил вроде не тот, что в погонах капитанских. Этакий мордоворот. А другой, лейтенант, сказывал, что учительствовал до войны. Ну и расспрашивал про разрушенный дом господский, что неподалёку от деревни на берегу озера. Про каких-то графьёв знаменитых талдычил, а потом взял с собой одного, кажись в погонах рядового, да и туда отправился, пока остальные вроде как отдыхали здесь.

– У кого отдыхали?

– На сеновале у бывшего сторожа школьного.

– При немцах сторож что делал?

– А ничего. Жил себе и жил. На постое у него какой-то офицер был из госпиталя, но сказывали мне, что вроде как не врач. Я то недавно сюда попал. После того как прогнали немчуру.

– На постое немецкий офицер? – уточнил Ткачёв.

– Это как раз ни о чём не говорит. У всех немчура жила. Врачи и прочие госпитальные. Тут другое… Сказывали мне наши, деревенские, что, уходя, немцы у всех выпотрошили, что только можно. А вот сторожа пощадили. Он потом оправдывался, мол, постоялец не велел его обижать, а почему, он, мол, и не знает.

– Тогда вот что…, – решил Ткачёв, – Прежде чем к этому сторожу идти, надо наведаться в развалины имения. Не зря же туда ходили двое. Сам понимаешь – если что-то взяли из тайника, следы этого тайника мы сможем обнаружить.

Ткачёв вспомнил ориентировку. Если это группа «Лёва», то по словам Лукова она десантировалась без радиостанции, но с радистом.

– Понятно, что следы, как ни прячь, останутся, – сказал Михалыч и прибавил: – Ну что, поехали…

– Погоди… Сержант Курилов, – крикнул Ткачёв сопровождавшему его автоматчику из комендантского взвода, – Подойдите ко мне… – и, когда тот подошёл, поставил задачу: – Мы сейчас уедем. А вам поручаю наблюдение за домом школьного сторожа. Вон, за тем.