Николай Шахмагонов - Смерш. Задача со всеми неизвестными

– Тихо! – поднял руку Матвеич, что более других был собран и сосредоточен. – Чу, птицу кто-то спугнул… Во-он там, на опушке.

Гостомыслов сказал старшине:

– А ну разведай, а мы вон там, в мелколесье подождём. Только осторожно. Не забыл ещё как дозорным ходить?

– Не забыл… И сейчас бы служил, коли не ранение… Годен к нестроевой. Вот и попал сюда.

Он не спешил идти, проверил автомат, дослал патрон в патронник. Сказал, обращаясь к Гостомыслову:

– Ну я пошёл?

– Короткими перебежками, – посоветовал Гостомыслов. – Ну а мы будем держать опушку под прицелом.

– Думаешь, капитан, немец в лесу ховается? – спросил дед Матвеич и сам же ответил, – Могёт, всё могёт быть.

Но старшина вскоре подал сигнал: путь свободен.

Вошли в лес. Тишина, покой. Птички щебечут. И особо не боятся. А там, вдалеке, вдруг сорвались с деревьев.

– Что же птиц-то испугало? – спросил Гостомыслов.

– Да мало ли? Может зверь какой пробежал…, – сказал второй дед.

По лесу шли долго. Ирма вела уверенно. Рвалась вперёд.

– Рядом Ирма, рядом…, – сдерживала хозяйка.

Даже говорливый старшина приумолк и не развлекал своими рассказами, не лишенными некоторых фантазий.

Неожиданно Ирма свернула с тропинки…

– Вот тут, видно, Ансифорыч и начал грибы собирать, – предположил Матвеич.

Впереди открылась поляна. Подошли ближе. На самом её краю приметили присыпанное кострище.

– Ирма, искать…

Собака рванулась вперёд и углубившись в лес, взвизгнула.

Гостомыслов со старшиной подбежали первыми, думая, что найдут там Ансифорыча, живого ли раненого ли, или… Но нашли только перевёрнутую корзину с рассыпанными вокруг грибами.

– Стоп… Близко не подходить! – предупредил Гостомыслов и стал медленно, шаг за шагом обследовать всё вокруг.

Через минуту он что-то поднял с земли и показал:

– Вот… Гильза от ружейного патрона. Он что, в лес с ружьём отправился?

– А то как же…, – сказала жена Ансифорыча: – Мало ли что? Старшина же говорит волки. И четвероногие, и двуногие.

– Это точно, много, сказал старшина, – заметил Матвеич: – А вот которых Ансифорыч встретил, пока не ясно.

В это время старшина воскликнул:

– Товарищ капитан, глядите…

Он поднял окурок.

Гостомыслов подошёл и посмотрел:

– Папиросы «Казбек». Если диверсанты оставили, продумано… Знают, что солдату у нас махорка, а офицерам – папиросы выдают. Вот в частности, «Казбек».

– Так то наши? – с надеждой спросила жена Ансифорыча. – Может проводить куда попросили… Он местность эту хорошо знает. Всё исходил вдоль и поперёк.

Но Матвеич сразу сообразил, почему у диверсантов, если это действительно они, оказались советские папиросы. Не со своими же разгуливать по нашим тылам. Спросил:

– Гости-то оттуда?

– А что Ансифорыч разве «Казбек» курил? – спросил Гостомыслов.

– Да что ты, милок? Откель ему взять. Махорку в самокрутку скручивал, – замахала руками жена Ансифорыча и спросила растерянно: – А где же он сам-то? Увели с собой что ли?

Что было отвечать? Отвечать было нечего, и Гостомыслов сказал:

– Будем искать.

Ирма повела через чащу. Вскоре впереди показался просвет. Вышли к затону с топкими берегами.

– Дале болота на много вёрст, – сказал Матвеич.

– Через них что ль пошли? – спросил старшина.

– И-и, мил человек, через такие болота даже местный житель едва пройдёт. Сгинуть можно.

– Значит, если даже у них в группе кто-то из местных, вряд ли пройдут?

– Не то слово… уметь надо по болоту то топать.

Старшина обошёл всё вокруг и принёс ещё один окурок всё того же «Казбека». Ирма же снова бросилась в куты и вынесла в зубах шапку-ушанку.

– Ай! – воскликнула жена Ансифорыча. – Евоная…

– Летом, в шапке? – спросил старшина.

– А он в ней зимой и летом…

– Как дед Щукарь что ль? – засмеялся старшина.

– Какой ещё Щукарь? – недовольно спросила жена Ансифорыча.

– Шолоховский… Из «Поднятой целины».

Первый том романа был издан в 1932 году, и образ Щукаря, как и прочие образы, вошли в жизнь.

Гостомыслов с сержантом обследовали берег, нашли следы сапог с ярко выраженным протектором. И всё. Диверсанты, а Гостомыслов всё более убеждался, что они действительно есть, никаких следов не оставили.

Пора было возвращаться в деревню, куда, наверное, уже вернулись Гвоздев с младшим лейтенантом милиции.

Назад шли молча. Никто не сказал, что Ансифорыч погиб, наоборот, попытались как-то завуалировать это, но … разве не ясно, что могла сулить встреча с головорезами, заброшенными в наш тыл.

Машина уже стояла возле дома Ансифорыча.

Гвоздев, увидев Гостомыслова, подошёл со словами:

– У нас кое что есть…

– Что?

– Молодая парочка в Выселках гуляла до утра. На завалинке сидели. И вот на самом рассвете, только чуть брезжить стало, загудел самолёт. Они, конечно, вскочили – вдруг немец. Вышли на взгорок, чтоб вовремя заметить, если бомбить станет, но самолёт ушёл к урочищу и из него стали падать какие-то продолговатые капли. Так издалека виделось. Думали бомбы. Но над этими каплями раскрылись парашюты.

– Кому-то сообщили?

– Говорят, что думали учения наши проводят. А мне, кажется, молчали, потому как из дома сбежали ночью погулять. Родителей боялись.

– Ещё что?

– В Антиповку заглянули, как они сказали, продуктами разжиться, несколько человек. Из госпиталя они. То ли в части свои добирались, то ли вообще списанные домой по ранению.

– Как выглядели? – спросил Гостомыслов.

– Похоже на тех, что Луков описал. Похоже на группу «Лёва». А там, кто его знает.

– Ну что ж, всех благодарю за работу. А нам пора в город, – сказал Гостомыслов.

– А как же мой дед? Как Ансифорыч? – растерянно спросила хозяйка дома.

– Вот возьмём этих пришельцев, тогда и узнаем, куда его спрятали, – сказал обтекаемо, оставляя надежду, которой, конечно не было.

На обратном пути капитан Гостомыслов думал о предстоящем докладе генералу Порошину: «Вот ведь… прошло больше половины дня, но пока удалось установить лишь то, что диверсанты действительно высажены. Луков это всё не выдумал. И только».

ЧП в эшелоне с горючим

Генерал Порошин уже вернулся из штаба фронта, и работал в кабинете. Гостомыслов приоткрыл дверь:

– Разрешите, товарищ генерал?

– Да, да, заходи. Садись… Только что говорил с твоим отцом…

– Интересовался как служу?

– Как служишь, он знает, – возразил Порошин. – В их ведомстве получено сообщение о том, что немцы выбросили диверсионные группы для диверсий на железной дороге и не только. Поставлена цель покушения на командующих нашими соединениями. Точно неизвестно, на кого конкретно. Сказано так – на тех, кто сильно им досаждает. В отделы СМЕРШ армий ориентировки я направил.