Геннадий Чередов - Планеты, события, люди. В алгоритмах и числах

Кстати, перекличка событий отметилась на 9 лет ранее фильма-песни «Аты-баты» 1974-го. Накануне смотра-65 группа Бара прошагала перед трибуной без песни. Бар, получив внушение, после отбоя поднял группу и повёл строевым шагом в ночь, подальше от казармы, по бетонке к МИК. Изредка безответно командуя «Запевай». Наконец Мишук-запевала выдал лагерно-матерную «Маруську-бздыкалку кривую». И весь репертуар до «Дяди Зуя». Хор вторил выше сосен. Затем спели Гиляя «По долинам и по взгорьям» и пошли спать. «Маруська» взбодрила усталый строй как-то ещё раз по команде Бара (остальные офицеры не подозревали о «золотом ключике» к ЛС), но замполит начал допытываться, что за песни.

Через 20 лет армия напомнила о себе ещё раз. Сын-курсант десантной роты в Коломенском артиллерийском сообщил, что его собираются комиссовать по инициативе комвзвода, с которым отношения не сложились, гнобит без повода. Мать в посылку с продуктами положила дорогой спортивный костюм, чтоб не простужался. Заставил порвать перед строем. Почти «гражданская казнь». Зимой на учениях перешли реку вброд, спали в палатках. Кашель не проходит. Костюм бы пригодился.

В холодном общежитии посёлка Геофизиков под Енисейском бывший сержант за несколько вечеров написал очерк об армии, листов 15, в «мелкую клетку». О двух поколениях службы, которым мешает не убиваемая «лагерная субкультура». И послал письмо, как «на деревню дедушке»: Москва, МО, маршалу Епишеву. Случайно выстрел оказался снайперским. Генерал армии Епишев Алексей А. (19.05.1908—15.09.1985, ИН=-2х17 и 5х17, прожил 77 лет и 7х17 дней) был у финиша, службы и жизни. Сержант запаса произвёл его в маршалы и письмо быстро прошло по инстанциям, сверху вниз, до лейтенанта и сына-курсанта. Не надеясь на ответ, отец из командировки попутно заехал в училище к сыну, которого после письма отправили в госпиталь. Родственники, не узнавая, прошли мимо друг друга и одновременно оглянулись. Встретился и с лейтенантом, которого пообещал достать, хоть из-под земли, если что-то случится с сыном. И лейтенант далее стал другом курсанта. «Болезнь» службы Отечеству передаётся по наследству, от прадедов к правнукам. Обе прабабушки (стары) были долгожительницами, а прадеды с братьями погибли, кто в японскую, кто в германскую.

Удивили, заставив переосмыслить прошлое, вести из соц-сетей: Адрес украинского друга-сержанта оказался у границы вражды. Жив ли? Многие однополчане ушла из жизни неожиданно. Из ефрейтора Сергея Рыба вырастил не робота, а спеца-двигателиста, который побывал на учебных пусках в Тюра-Таме, согласился на должность за 20.8 рублей и на сверхсрочную, а затем работал по контракту в ракетных полках. До пенсии. И на «другом полюсе судеб», в отличие от сержанта, не оставил наследников, пройдя маршрут, на который сержант свернуть отказался. В РВСН многие офицеры были переведены из флота (как начштаба и комполка) и других родов войск. Кто-то писал безответные рапорты на увольнение. Для их вольной нужна была замена, в том числе, сверхсрочниками -спецами среднего звена (с учреждённым позднее званием прапорщиков). Рыба своей цели добился, кувалдой по судьбе двоих.

В тех или иных видах кувалда сопровождала державу. После войны была выкована сибирско-азиатская «пятая колонна» русско-говорящих детей, ссыльных с западных и юго-западных границ, недолюбливающих власть на генетическом уровне. Прошедшие ссылки и тюрьмы тесали детей «нелюбовью», в «дедовских методиках» насаждения лидерства, от детдомов, школ, техникумов, ФЗУ. Кстати, дедовщинына 2 этаже казармы РВСН не было. Фрагменты гоньбы сержанта офицерами, из патриотов в партизаны, можно объяснить психо-соматикой дежурств у рубежа ядерной войны, после Неделина и Карибского кризиса. Даже Шворов, обходя утром строй, однажды, остановился перед сержантом, огорошив тирадой: «Чего смотришь? Считаешь себя самым умным? Высшую математику читаешь!». «Никак нет, считаю себя дураком. Читаю, чтоб не отчислили сразу с 3 курса». Занимаясь позднее расчётом симметричных площадных палеток, сержант оценил по аналогии и структуру группы РВСН, как неустойчивую. 3 капитана, 2 старлея, 2 лейтенанта, 2—3 сержанта, 2—3 ефрейтора, 2 отделения рядовых. Салаг, шнурков, дембелей. Если в одном отделении «закручивают гайки», а в другом нет, то группа рискует «сваливаться с эшелона» в те или иные ЧП.

Почему в партизаны? Если бы загоняли в угол кого-то с лагерным воспитанием, пугая дисбатом, то можно было и в партизаны-мстители податься. ( Термина «боевик» тогда не было, а даурские сержанты «партизанами» называли резервистов, демонстрирующих форму одежды и строя, «как корова седло» ). И патронами, при безумном давлении, можно было запастись не спеша, для будущего. В карауле №2 ящик с патронами был опечатан так, что мог у начкара возникнуть соблазн игры в шпионы. Как-то просунул лопатку с печатью через щеколду – открыл. Можно зарыть запаянную цинковую коробку в лесу напротив, на десятилетие неведомого будущего. Заполнив железный ящик кирпичами. Несколько лет могли и не проверить. А обнаружив пропажу, могли и не «выносить сор из избы». Но лучше закрыть, вдруг оппоненты уже строят планы вблизи «головастиков».

Секреты раскрывались непоседам. Сующим нос в лабиринты, без приказов и «вводных». Однажды при разгрузке КрАЗА в МИКе тяжеленный контейнер на наклонных брусьях размышлял качаясь, где бы полежать, и рухнул, как выстрелил, в ту сторону, где секундой ранее упирался сержант, невзирая на крики. Заставили глотнуть спирта после разгрузки, чтоб запомнил. Итак, под крышей шахты непоседа, подобно сержанту Кеннеди, отыскал секретный лаз в вентиляционные комнаты. К ракете можно было пробраться из потерны, минуя опечатанный в боевых дежурствах короб лифта. В дни профилактик иногда приходилось бездельничать в ЗИПовых, в коктейле запахов. Офицеры уходили к свежему воздуху аппаратных вблизи входа, у надрывающихся лишь изредка 8-кратным визгом преобразователей частоты. Троица озадачилась в безлюдье на «спелеологическую» вылазку, по ветрам вентиляционных. Вышли к заправщикам. Безлюдная гептиловая вонь, фильтрующий противогаз бесполезен. Пошли в потерне, заглядывая в вентиляционные колодцы. Нашли замаскированный секрет заправщиков, распиленную решётку вентиляции. Вылезли на солнышко. Подышали. Возвращаться вонючими ходами не хотелось. Пошли к главному входу. Позвонили. Часовой удивился, что троица пришла не в х/б, а в синей робе. Двое узнали полсекрета, сержант узнал весь секрет: с поверхности можно пробраться к ракете, минуя охраняемый главный вход. Раскрывать весь секрет друзьям или командирам после дембеля раздумал. Бригада была расформирована через 14 лет по договорам ОСВ. Вместо освоения Сибири недальновидные генсеки львиную долю ресурсов вбухали в землю, в сотни ядерных шахт, чтоб через полтора десятилетия большую часть показательно взорвать или разбомбить. Из-за страха ядерной войны и самоуничтожаемых строек страна так и не выбралась из нищеты.