Сергей Горошкевич - Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть III

Раба презреть и угнести, унизить тебе любо:
Другим ты – светоч в их пути, меня ж – клеймишь позором. /…/

Тебя люблю я всей душой: ты – жизни мне дороже,
Но, как и жизнь, ты стороной проходишь шагом спорым.

Мы, без любви, любовью стеснены;
Чужой порыв холодного тревожит.
Все станет жертвой: слышать друга, видеть, —
И сердце начинает ненавидеть.

И как олень, стрелою пораженный, —
Отравленную сталь в боку почуя,
Бежит, все больше болью разъяренный, —

Так со стрелою в сердце жизнь влачу я,
Томимый ею, но и восхищенный,
От боли слаб, без сил бежать хочу я.

Коль не любовь сей жар, какой недуг
Меня знобит? Коль он – любовь, то что же
Любовь? Добро ль?.. Но эти муки, боже!..
Так злой огонь?.. А сладость этих мук!..

На что ропщу, коль сам вступил в сей круг?
Коль им пленен, напрасны стоны. То же,
Что в жизни смерть, – любовь. На боль похоже
Блаженство. «Страсть», «страданье» – тот же звук.

Призвал ли я иль принял поневоле
Чужую власть?.. Блуждает разум мой.
Я – утлый челн в стихийном произволе,

И кормщика над праздной нет кормой.
Чего хочу, – с самим собой в расколе, —
Не знаю. В зной – дрожу; горю – зимой.

От слез восторга к смеху сквозь рыданья,
Отвергнутый, я в пропасть угодил.
Рассудок мне в беде не пособил,
И отдан я страстям на растерзанье.

Но мне отрадна тягость наказанья —
Она не остудила сердца пыл.
Пусть взгляд очей небесных ослепил,
Зато узрел я дивное сиянье.

Как только разглядел я красоту,
Ниспосланную небом мне в награду,
Сражен был ею тут же наповал.

Но без нее мне жить невмоготу.
Ужель любовь винить за муки надо?
Такого счастья я еще не знал.

Моя душа больна разлукой, тоской напрасной ожиданья,
Но от возлюбленной, как радость, она приемлет и страданья.

О сердце мое, я печальную радость познал:
Отвергнутым быть и как прежде любовью пылать.
Я знаю: король я! Вздымайся, о гордости вал!
Король был отвергнут и должен скитаться опять.

Красавице спящей о муках моих не узнать;
Пускай не любила – я твердость похитил у скал.
О сердце мое, до конца моей жизни ты будешь страдать,
И вечер холодный увидит мой гневный оскал.

Я жил, довольный жребием своим,
Считая зависть чувством вне закона,
И пусть судьба к другому благосклонна, —
От мук моих мой рай неотделим.

Мне мира нет, – и брани не подъемлю.
Восторг и страх в груди, пожар и лед.
Заоблачный стремлю в мечтах полет —
И падаю, низверженный, на землю.

Сжимая мир в объятьях, – сон объемлю.
Мне бог любви коварный плен кует:
Ни узник я, ни вольный. Жду – убьет;
Но медлит он, – и вновь надежде внемлю.

Я зряч – без глаз; без языка – кричу.
Зову конец – и вновь молю: «Пощада!»
Кляну себя – и все же дни влачу.

Мой плач – мой смех. Ни жизни мне не надо,
Ни гибели. Я мук своих – хочу…

Одно – молить Амура остается:
А вдруг, хоть каплю жалости храня,
Он благосклонно к просьбе отнесется.

Нет, не о том, чтоб в сердце у меня
Умерить пламя, но пускай придется
Равно и ей на долю часть огня.

Утоли мне жажду хоть немного,
Дай воды из чистого колодца,
А когда предстанешь перед богом,
Доброта твоя тебе зачтется.

Желанья так меня гнетут,
Что рассказать – не хватит слов.
И слезы горькие текут,
И день лишь новой мукой нов.
Пускай скупа, пускай скромна,
Мне только ласка и нужна.

Припомню я стан твой – истаю совсем,
И сам я уже – словно небыль, мечта. /…/