Мария Божович - 32 мнения о COVID-19

Дизайн обложки, иллюстратор Роман Бабушкин

Редактор, верстка Дарья Руковичникова

Редактор Вероника Мезенцева

Иллюстратор Алена Синелобова

Корректор Виктория Волнухина

Благодарности:

Александр Гаврилов

© Мария Божович, 2020

© Алена Синелобова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-7295-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга, которую вы собираетесь начать читать, это парадоксальный в своем роде объект. В тот момент, когда она уходит в печать, эпидемия COVID-19 в полном разгаре, лекарство не найдено, вакцины продолжают тестироваться, мировые рынки лихорадит, национальные границы открываются и закрываются, как хлопающие двери салуна, ситуация изменяется ежедневно и ни к чему не приходит, всем хочется если не знать что-то наверняка, так хотя бы верить во что-нибудь и никто не понимает примерно ничего.

Внутри этого хаоса, разумеется, плодятся самые нелепые слухи: желание хоть какой бы то ни было определенности вынуждает людей доверять выдуманным авторитетам, строить конспирологические версии невиданной развесистости (про это внутри книги подробнее и профессиональнее рассказывает антрополог Александр Архипова). В двойном-тройном пересказе даже невинные научные гипотезы превращаются в подробные выкройки шапочек из фольги.

Не помогает делу и всеобщая сетевая подключенность. Ах, где вы, сладкие мечты раннего интернета: вот выйдет наружу ничем более не сдерживаемая правда, разобьет оковы народная журналистика, блоги заменят телевидение и пропаганду смоет потоком истины. В результате технологии привели нас к ситуации, точнее всего описываемой поговоркой «Каждый суслик – агроном»: экспертное знание чудовищно девальвировалось, а анализ примерно любой ситуации ведется на основе очень ограниченного инструментария здравого смысла без попыток хотя бы минимального обобщения накопленного знания.

В этой ситуации журналист Мария Божович и портал «Православие и мир» пошли путем чрезвычайно старомодным – и, как оказалось, весьма продуктивным. Божович ищет специалистов в разных областях: вирусологов, эпидемиологов, антропологов, предпринимателей – и спрашивает их о том, как они видят ситуацию с пандемией сейчас и что, по их мнению, случится дальше.

Прямая речь оказывается спасением от снежного кома ужасов. Какой бы страшной и неприятной ни была ситуация в мире, она совершенно точно не так страшна, как то, что выдумывается изумленным сознанием загнанного в угол человека.

Но прямая речь оказывается и проблемой – по крайней мере для журналиста. Это было очень заметно, когда эти интервью начинали обсуждаться в социальных сетях. То нечеловеческое напряжение, в которое погрузила пандемия огромное число людей на планете, требует простого и ясного выхода, а о тонкостях некогда разговаривать. Дал слово эпидемиологу – ясно, ты за этих, которые нам велят в намордниках сидеть! Дал слово автору вакцины – ясно, это ты продался правящему политическому режиму!

Собранные в книгу, эти интервью приобретают новое качество. Возвращаясь к заявленной парадоксальности: пока пандемия только набирает обороты, у нас нет никакого окончательного знания. Когда она уже закончится, мы будем знать все: оказала ли она историческое значение на жителей земного шара, точно ли мы представляли себе течение болезни, какие открытия и снадобья спасли остатки человечества. Тогда наша оптика совершенно переменится и станет исторической: так мы смотрим на Черную Чуму или мировые войны. Но то, что собрано в этой книге – и продолжается в работе журналиста Божович и публикациях Правмира – это не рассказ о точном знании в исторической перспективе, а синхронно вспыхивающие в мозаике кусочки сегодняшних гипотез. Так с прошлым работают археологи, выискивающие в раскопах осколки и выметающие кисточками пыль.

То есть эта книга – одновременно и янтарь для современным комаров, и музей, их для широкой публики демонстрирующий. Совершенно несомненно, что вы, читающий эти строки, уже знаете больше, уже видите четче, а может быть, уже даже поняли сокровенный смысл всего происходящего. Именно в этот момент как никогда полезно вглядываться в археологический материал недавнего вчерашнего дня и начинать сомневаться о том, как наша сегодняшняя картина мира будет выглядеть завтра.

Я по профильному образованию не являюсь ни медиком, ни биологом – у меня нет никаких специальных знаний, которые бы мне позволили с экспертами говорить на эту тему. Я филолог. Тем не менее, удивительно сложилось это время: выяснилось, что на самом деле никто ничего толком не понимает о вирусе и пандемии. Мы все впервые оказались в этой ситуации. И в каком-то смысле эксперты и профаны, как я, уравнялись в правах. Можно прийти к врачу, подергать его за рукав и спросить: «Объясните, что у вас тут происходит?» И он скажет: «Дорогая моя, я сам не понимаю, но давай рассуждать».

Для меня это время запомнится навсегда тем, что дало уникальную возможность – общаться с людьми, с которыми я, в силу отсутствия специальных знаний, просто не имею права говорить.

В иерархии журналистских жанров я всегда считала, что интервью занимает подчиненное место, одно из последних. На первом месте всегда стоит журналистское расследование – это и опасность, и грандиозная работа, и огромный объем исследуемого материала. Но вдруг оказалось, что интервью из подчиненного жанра стал основным, ведь у нас нет никаких инструментов для осознания этой новой действительности, кроме как разговор с другими людьми, которые держат руку на пульсе. И эти разговоры сложились в некоторую картину происходящего.

Я написала в шутку на своей странице в Facebook, что мы все стали понимать, что такое эпидемия и базовое репродуктивное число, как работает ИВЛ. Все мы ужасно подковались отчасти благодаря тому, что не только я, но и все СМИ стали общаться с экспертами. Это совершенно удивительный опыт, за который я благодарна и жизни, и ковиду, будь он неладен, и изданию, в котором я работаю.

Я надеюсь, что эта книга поможет понять и вспомнить, что это было за время. Эта книга – слепок наших представлений об эпидемии, которые существовали полгода назад. Мы прекрасно понимаем, что уже через год все будет совершенно другое. Но мы посмотрим на все эти интервью, как на старую фотографию, и вспомним, как это было.