Мария Божович - 32 мнения о COVID-19

– Я все время смотрю на сводки с количеством заболевших. Это как будто свидетельство, что мы не напрасно жертвуем своей свободой и образом жизни, ситуация действительно тяжелая. То есть, получается, чем хуже, тем лучше. Как говорится – доктор, что со мной не так? Или это только со мной?

– Все наши негативные эмоции – это на самом деле ответ на разрыв между ожиданиями и реальностью. Мы абсолютно не понимаем, к чему готовиться. Одно дело посидеть дома недельку, ну две, ну три. Никто не предполагал, что, возможно, сидеть придется гораздо дольше.

Какие-то люди в феврале катались на лыжах, приехали и сели в карантин, когда еще никто про него и не слышал. Первые две недели они выдержали, а потом начали психологически сыпаться. У кого-то депрессия, у кого-то агрессия, у кого-то усталость. Если бы мы заранее знали, что два месяца – и я выйду, то можно было бы как-то иначе распределить ресурсы.

Здесь очень важно сразу опереться на правильные внутренние установки, сказать себе: «Ок, по каким-то обстоятельствам у меня возникло два месяца свободной жизни. Что бы я хотел с ними сделать?» Ведь свобода – это не только выйти из дома и пойти куда хочешь. У нас еще есть свобода внутреннего выбора, свобода решать, как я хочу провести эти два месяца. Этого у нас никто не отнял.

– Какая свобода у большой семьи с маленькими детьми в двухкомнатной квартире? Все раздражаются, прыгают друг у друга на голове. Как им быть?

– Я вижу по некоторым своим клиентам, что они очень быстро приспособились к новой ситуации, приняли ее как данность. А есть другие, которые с ней борются и зря тратят свой ресурс.

Допустим, человек потерял кошелек. Тут есть две модели поведения. Один будет себя грызть – да как я мог, почему я положил все деньги в одно место и так далее. Другой расстроится, но через пять минут станет прикидывать, на чем сэкономить до следующей зарплаты. Он не тратит энергию на внутреннюю борьбу с ситуацией, а начинает из нее исходить.

Возьмем женщину, которой то ли месяц, то ли больше каждый день надо заниматься с детьми, да еще самой что-то делать на удаленке. Она может сесть и сказать себе: «Это сегодня моя жизнь. Двое детей разного возраста с разными школьными программами. Это моя реальность ближайшего времени. Как я могу распорядиться ею, чтобы прожить максимально комфортно, максимально хорошо?» И это опять задача, а задача всегда дает силы. Ты видишь цель – и к ней идешь. Как ни странно, наибольшего мужества требуют те ситуации, в которых мы можем что-то сделать, а не те, когда мы не можем сделать уже ничего.

– У людей в одночасье рушатся бизнесы, сбиваются все прицелы, выпускники непонятно как будут сдавать ЕГЭ, учителя и ученики в стрессе от дистанционки. Просто сказать им всем: «Мыслите конструктивно» – нет, этого недостаточно. Раньше это работало, но сейчас мы все попали в какую-то абсолютно новую ситуацию неопределенности.

– Это самый стрессовый фактор для всех нас – неопределенность.

Что делать? Здесь есть несколько моментов. Первый. Наш мозг эволюционно так устроен, что он легче сосредотачивается на негативе. Он хочет знать, где опасность, чтобы лучше защищать нашу жизнь. Поэтому в момент неопределенности мы рисуем себе апокалиптические сценарии. То есть эту защитную функцию мозга мы постоянно оборачиваем против себя.

Поэтому в ситуации неопределенности очень важно найти себе точку опоры. Когда человек падает в колодец, он не знает, сколько ему лететь, погибнет он или нет.

– Вы предлагаете ему с максимальным комфортом лететь и не думать, что там будет на дне?

– Наоборот. Для того чтобы психика могла как-то выжить, нам надо это дно ей дать.

У одного моего клиента в период финансового кризиса 2008 года была фирма по организации праздников, которая вот-вот должна была обанкротиться. У человека паника, его трясет. Я ему говорю: «Что ты еще умеешь делать?» Стали перебирать и пришли к тому, что он классно мог бы торговать чем-то простым: водкой, водой, гречкой – он хорошо умеет проводить короткие коммуникации.

Да, он творческий, артистичный человек, и торговля водкой – это совсем не то, о чем он мечтал. Но зато мы поняли, что в самом худшем случае он не пропадет и в этой новой реальности даже будут какие-то плюсы. Например, появится больше свободного времени на семью и друзей.

Когда мы опускаемся на дно, в этом нет ничего хорошего, кроме одного: появляется опора.

Это интересный психологический феномен. Человеку ведь свойственно избегать страха. Он мучается: «Что же будет? Ой-ой-ой, лучше об этом не думать». Но иногда правильнее не отбрасывать черные мысли, а дать им ход. «Допустим, я не смогу какое-то время заниматься своей профессией. А что я еще могу сделать, если будет совсем плохо?» Когда я это представляю себе, у меня появляются силы. Потому что паника – это реакция на максимальную неопределенность.

– А если ты не знаешь, где твое дно? Вроде дальше опускаться некуда – и тут снизу постучали.

– Приведите мне пример, ведь такого не бывает. Я много работала с человеческим горем – когда была война в Чечне, были теракты, люди теряли детей. И я могу сказать: пока вы живы и относительно здоровы, всегда есть дно. Не все сразу смогут оттолкнуться от него и начать выплывать, но мы сможем хотя бы зафиксироваться и понять, что такова новая реальность. Самое гадкое в страхе – он лишает нас возможности реалистично мыслить. Поэтому очень важно понять тот минимум, который никто не может отнять.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.