Элеонора Хризман - По фамилии Еврейсон. Цикл интервью с Александром Бейдером

Имя играет очень важную роль в жизни человека. Кто-то им гордится и громко произносит при знакомстве, кто-то стесняется и мечтает его сменить, втайне примеряя на себя понравившееся. Иными словами, людей, равнодушных к своему имени найти сложно. И это не реалии современности: испокон века все народы придавали именам большое значение. «Наряду с чисто бытовым значением – имя помогало отличать разных людей – у евреев всегда существовала и богатейшая культурно-религиозная традиция, связанная с именами и берущая свое начало уже в библейских текстах», – уверен Александр Бейдер.

– Александр, какое значение имели имена в жизни евреев? Отличалось ли отношение евреев к именам от того, как относились к именам представители других религий и национальностей?

– Повторюсь, до конца 18-го века у большинства ашкеназских евреев фамилий не было. Более того, даже после их, можно сказать, насильственного присвоения в результате внедрения в жизнь соответствующих законов, официальные фамилии, фактически, игнорировались вплоть до начала 20-го века. В этом контексте личное имя было основным формальным элементом, позволявшим отличать разных людей. Наряду с этим, чисто бытовым, значением существует богатейшая культурно-религиозная традиция, связанная с именами, берущая свое начало уже в библейских текстах.

Вспомним хотя бы такие важные эпизоды книги Бытия, как изменение имени Аврама и Сары на Авраам и Сарра, происхождение имени Исаак (Ицхак от евр. глагола «смеяться»), появление у Иакова его второго имени – Иcраэль… Для еврейских мужчин уже с античных времен существует две категории имен: так называемые, «синагогальные» («шемот а-кодеш») и «бытовые» («кинуим»). Первое из них обязательно существует для любого мужчины, и оно используется во всех религиозных обрядах, по нему вызывают мужчин читать в синагоге Тору, и, наконец, именно оно фигурирует на могильной плите.

Поскольку традиционное именование евреев также включает отчество, то имя отца, перед которым ставится слово «бен» (сын) или «бат/бас» (дочь), – тоже из разряда синагогальных. Имена этой категории – или любые библейские, или те пост библейские, которые происходят из древнееврейского или из арамейского, то есть двух священных языков иудаизма.

В данную категорию с античных времен также входят три имени греческого происхождения: Александр (в честь Александра Македонского), Калонимос и Тодрос (от Теодорос, русское Федор). Эти три имени наряду сo многими другими греческими именами использовались греко-говорящими евреями в Средиземноморье в эпоху античности. Со временем общины перешли на другие языки (а именно, языки тех стран, где евреи жили) и поэтому большинство имен исчезло, но данные три все-таки в силу разных причин выжили и продолжали использоваться в общинах, в которых говорили уже на итальянском, немецком (потом идише) и т. д.

Некоторые раввины также считают синагогальным имя Шнеур (на идише Шнеер), связывая его с грамматически неправильной комбинацией ивритских слов «два» и «свет». Анализ исторических источников не оставляет сомнений относительно его истинного происхождения: оно родственно латинскому senior (господин).

Все остальные имена – «бытовые». Например, для ашкеназов в эту категорию входят все имена романского, германского – немецкого или идишского – и славянского происхождения, а также многочисленные уменьшительные формы. Эти имена используются во всех бытовых контекстах, для общения в кругу семьи, с родственниками и соседями, с евреями и не евреями. В принципе, бытовое имя и синагогальное имя могут не иметь ничего общего между собой. Однако уже в Средние века стали появляться системы соответствий между именами этих двух категорий, рекомендуемые различными раввинами. В некоторых случаях связь устанавливалась семантически: Барух и Зелик (оба от слов, означающих «благословенный»). В других случаях мы имеем дело с фонетическими совпадениями: Менахем и Мендель, Ашер и Аншель, Бениамин и Буним.

Несколько соответствий основаны на библейском благословении Иакова, в котором он сравнивает своих сыновей с определенными животными. Нафтали, к примеру, сравнивается с серной и поэтому он традиционно связан с именем Гирш (от германского корня, означающего «олень»), Биньямин – с волком, и отсюда связь с бытовым именем Вольф; Еhуда – со львом, и поэтому это имя является синагогальным эквивалентом Лейба. Немало соответствий, впрочем, кажутся случайными, произвольно придуманными раввинами. Например, для Зеликмана мы находим следующие синагогальные «эквиваленты»: Исаак, Иекутиель, Яков, Эфраим, Ehуда, Мешулам, Авраам, Азриель, Элиаким, Гершон, Аарон и т. д.

Традиционно считается, что для женских имен разделения на две категории не существует. Лишь во второй половине 20-го века в неортодоксальных синагогах, прежде всего, в Северной Америке, появилась традиция давать девочкам в дополнение к их официальным именам, фигурирующим в паспорте, еще и «еврейское» имя. Эти имена часто ошибочно называют ивритскими, хотя нередко они (как, например, Бейла, Фрада), на самом деле, – идишского происхождения и к ивриту никакого отношения не имеют.

Система двух категорий имен не является еврейской спецификой. Например, в России у православных она тоже была правилом вплоть до 17-го века. Каждый человек получал при крещении так называемое «календарное» имя (от имени святого, как правило, эти имена были или греческого или древнееврейского происхождения), но в быту часто пользовался совершенно другим именем, славянского или, реже, скандинавского происхождения.

– Как давались имена, на какой день после рождения? Кто придумывал имя? Существовала ли определенная процедура присвоения имени младенцам?

– Мальчик обязательно получал синагогальное имя в день обрезания, то есть на восьмой день после его рождения. Для девочек строгих правил не существовало. В некоторых общинах имя присваивалось сразу же после рождения. В других – ждали того дня, когда отец в следующий раз пойдет в синагогу и там объявит об имени. В таких случаях этот день нередко приходился на первую субботу после рождения. Имя выбиралось родителями, нередко при непосредственном участии других близких родственников. У сефардов дети часто получали имена в честь дедушек или бабушек, живых или умерших.

С другой стороны, у ашкеназов, уже со Средних веков в Германии, установилась традиция называть детей в честь умерших родственников. Считалось, что, если назвать в честь живущего, то это может ускорить его смерть. Некоторые религиозные ученые предлагали дальнейшее развитие этой же идеи, и, например, Еhуда Хасид (живший в Германии на рубеже 12-13-го веков) учил, что мужчина не должен жениться на женщине, имя отца которой совпадает с его собственным. Законом это не стало, но в некоторых общинах Российcкой империи в 19-м веке люди старались избежать ситуации, когда один из новобрачных имел то же имя, что и тесть или свекровь. В южной Германии, Эльзасе и Швейцарии до 20-го века сохранялся старинный обряд присвоения имени, называемый « (г) олекраш», заключавшийся в том, что люлька с младенцем поднималась высоко на головой и пелись благословения.