Виталий Смирнов - На переломе

Развал Юго-Западного фронта, который понёс большие потери и лишился верхушки фронтового руководства, начинавшего оборонительные действия с первых дней войны, позволил гитлеровскому командованию переключить усилия армейских групп «Центр» и «Север» на выполнение главной задачи, поставленной фюрером: уничтожение советских войск в районе Смоленска для наступления на Москву и скорейшего захвата Ленинграда. 2-я танковая группа Гудериана и 2-я полевая армия Вейхса должны были поддерживать наступление группы армий «Юг» с целью удара в тыл киевской группировке советских войск и постоянно висеть на хвосте Красной Армии, угрожая в любой момент окружению её частей с юга. 3-я танковая группа Гота должна была поддерживать войска на Ленинградском направлении.

Бои в районе Смоленска шли с 10 июля с переменным успехом, но перевес оказался на стороне немцев, сумевших окружить 16-ю и 20-ю армии Западного фронта и захватить Оршу, Ельню, Кричев и часть областного центра. 21 июля войска Западного фронта, получив подкрепление, предприняли контрнаступление в направлении Смоленска, совершили кавалерийский рейд в тыл группы армий «Центр», заставив её 30 июля перейти к обороне, и помогли окружённым армиям выйти за Днепр. Не афишируя особых достижений Красной Армии в Смоленском сражении, длившемся более двух недель, современные историки с удовлетворением отмечают, что «несмотря на значительные потери, советской армии удалось вынудить немецкие войска впервые в ходе Второй мировой войны (курсив мой. – В. С. ) перейти к обороне на главном направлении». Если вы обратили внимание, случилось это на следующий день после посещения Сталина Жуковым, который не стал рассусоливать с ним и распивать чаи, а помчался в штаб Резервного фронта.

Будьте внимательны: 30 августа, ровно через месяц после встречи Жукова со Сталиным, началась тщательно подготовленная бывшим начальником Генштаба Ельнинская операция, проведённая по всем правилам военного искусства. После артподготовки, в которой были использованы все наличные танки, артиллерия и гвардейские миномёты «катюша», вся имевшаяся на Смоленском направлении авиация, в бой пошли 6 стрелковых, 2 мотострелковые и 2 танковые дивизии. Одновременно, чтобы предотвратить переброску подвижных соединений противника, советские войска наносили второстепенные удары по войскам группы армий «Центр» в районе Смоленска и Рославля. Операция заняла меньше недели. Утром 6 сентября Ельня вновь стала наша. В ходе боёв в районе Ельни было разгромлено 5 немецких пехотных дивизий, которые в это время не имели танковой поддержки (то есть армейская разведка не дремала, момент был выбран удачно). Потери немцев составили около 50 тысяч убитых и раненых. Фашисты лишились ельнинского выступа, с которого собирались наступать на Москву.

Это вам, Иосиф Виссарионович, жуковский урок, чтобы вы говорили, да не заговаривались… Гордым человеком был Георгий Константинович! Да опростоволосился в победный год с несусветными германскими трофеями. И это при Сталине, который не терпел барахольщиков.

Чувство меры изменило ему под напором веры в собственную вседозволенность. С этого момента и начался закат его карьеры.

В Ельнинской операции меня удивило то, как Жуков сумел в течение месяца в одиночку организовать продуманную до мельчайших деталей, успешно завершённую операцию, в которой каждый род войск в синхронной связке с другими сумел максимально использовать своё функциональное назначение. В этих боях с особым блеском проявила себя артиллерия, которая обычно фигурирует на задворках танковых войск, хотя продуманное применение её в сухопутных сражениях зачастую бывает эффективнее, нежели танки, которые могут стрелять только в одной плоскости. И хотя я имел достаточное, на мой взгляд, представление об организаторском таланте Георгия Константиновича, я усомнился в том, что у него не было столь же способного помощника, хорошо знающего тактические особенности современной войны. И только совсем недавно, узнав, что в этом сражении участвовал Леонид Александрович Говоров, артиллерист от Бога, человек чрезвычайно интересной судьбы, я перестал удивляться.

По своему возрасту (он родился в 1897 году) Говоров не подлежал первому мобилизационному набору, объявленному на следующий день войны. Самыми старшими в том потоке были родившиеся в 1905 году. Девятнадцатилетний же Леонид, студент кораблестроительного отделения Петербургского политехнического института в 1916 году, когда царской армии не стало хватать пушечного мяса, был призван на Первую мировую войну, но попал не в строевые войска, а по божьей воле оказался в Константиновском артиллерийском училище, где через полгода получил чин подпоручика и был направлен на службу в Томск, в мортирную батарею, но после большевистского развала армии уехал к родственникам в Елабугу, где захватившие осенью 1918 года город белые поставили молодого офицера-артиллериста под своё ружьё и отправили служить во 2-й Уфимский корпус адмирала Колчака. Через год он дезертировал и вернулся в Томск, где вступившие в конце 1919 года в город части Красной Армии поставили его под своё ружьё, зачислив в 51-ю стрелковую дивизию, которой командовал Блюхер. Воевать ему пришлось в Крыму. Там он и остался после Гражданской войны и в 1934 году уже командовал артиллерийским полком в той же самой дивизии.

Леонид Александрович был человеком дотошным и любознательным, скрупулёзно изучавшим артиллерийское дело, оказавшееся его призванием. Во всех служебных характеристиках Говорова двадцатых годов отмечаются его инициативность, склонность к самостоятельному принятию решений, умение разбираться во фронтовой обстановке, безукоризненная тактическая подготовка. Неоднократно подчёркивается, что «для старшего общевойскового начальника явится надёжным сотрудником и ценным помощником». В конце двадцатых годов он окончил оперативный факультет Академии имени М. В. Фрунзе. А в 1936 году, будучи комбригом, стал слушателем Академии Генерального штаба, но окончить её не успел, так как в 1938 году его назначили преподавателем тактики в Артиллерийскую академию имени Дзержинского. В 1939 году вышла в свет книга Говорова, посвящённая роли артиллерии при прорыве укреплённого района. В 1940 году Леонид Андреевич в качестве командующего артиллерией 7-й армии участвовал в советско-финляндской войне. Его деятельность, по воспоминаниям К. С. Москаленко, «способствовала успешному прорыву линии Маннергейма». На Западный фронт он прибыл через месяц после начала Великой Отечественной войны с должности начальника Артиллерийской академии имени Дзержинского и первоначально командовал артиллерией западного направления, а потом Резервного и Западного фронтов. В Гжатске, в штабе Резервного фронта Жуков и Говоров появились почти одновременно. Говоров днём раньше. И стал, как аттестовали его в служебных характеристиках, «надёжным и ценным помощником» общевойскового начальника. Жуков был рад его появлению. «Начальника штаба Резервного фронта генерал-майора П. И. Ляпина и командующего артиллерией фронта генерал-майора Л. А. Говорова, – вспоминал Георгий Константинович, – я знал давно и хорошо. Это были мастера военного дела высокого класса, и я был очень рад, что буду работать с ними». В тот же день, 30 июля, не теряя времени на сентиментальные разговоры, Жуков с Говоровым и несколькими офицерами отправились в штаб 24-й армии для ознакомления с новейшим артиллерийским оружием, которое должно было быть испытано в экспериментальной батарее. Об этом оружии – реактивных миномётах – они пока только слышали, но не видели в действии.