Александр Георгиевский - Антропоэстетика. Наука о красоте человека

Нормальное состояние, сколь бы не соответствовало оно требованиям времени, не может быть вечным. Первые полеты в околоземное пространство воспринимались с небывалой эйфорией, сейчас как явления нормальные, не вызывающие прежнего восторга, но он появится вновь после реального полета человека на Луну, «все возвращается на круги свои».

Историзм нормы заключает в себе смену консервативного состояния, что и происходит в ходе научно-технического и общественного прогресса в виде новых открытий и изобретений или социальных революций. В истории антропоэстетики все обстоит несколько иначе. У каждого этноса имеются свои представления о красоте человека, сообразно его национальному и расовому составу. Возникнув однажды в более или менее завершенной форме, сложившийся стандарт эстетического портрета может на длительный период оставаться мало измененным или вообще не подверженным преобразованиям до тех пор, пока существует данный этнос, или в его жизнь не будут привноситься внешние влияния. Физическая красота сглаживает социальное неравенство: красивые барышня-дворянка и девушка-крестьянка одинаково воспринимаются привлекательными личностями, различия в пользу второй многократно описаны в литературе как приоритетные в любовных отношениях. Множество произведений наполнено ситуациями, когда красота затмевает бедность, вспомним повесть А. Пушкина «Станционный смотритель» или роман А. Грина «Алые паруса».

Отмеченные характеристики нормы имеют первостепенное значение в антропоэстетике, так как в них фиксируются общественно значимые признаки красивой внешности, вначале появляющиеся в оценках у отдельных личностей, затем становятся атрибутами универсального признания. Нормальным воспринимается лицо с усредненными показателями по ширине и высоте. Слишком узкое и широкое, короткое и вытянутое лицо не соответствует полностью требованиям эстетических оценок. Очень низкий и чрезмерно высокий рост вызывают впечатление, далекое от признания красивого телосложения.

Понятие идеала согласуется с понятием нормы, но имеются и существенные различия. Идеальное создается представлением о предельном совершенстве, оно может быть реализовано на практике, а может и остаться недоступным осуществлению в виде простого пожелания, проекта на «бумаге», далекой мечтой фантазера. В антропоэстетике идеальное воспринимается в совершенстве по многим параметрам лицевого отдела и телосложения. Идеальным называется лицо с оптимальным овалом, гладким рельефом подкожной жировой ткани и мимической мускулатуры, приятным цветом. К идеальному лицевому портрету причисляются средние по размеру ушные раковины, не слишком длинный и короткий нос, не очень полные губы и не очень выступающий подбородок. Идеальный образ лицевой части не будет выглядеть таковым без красивой по форме и размерам шеи. Слишком короткая или длинная, тонкая или толстая шея равным образом не украшают эстетику головного отдела.

В отличие от нормы, идеал может быть вечным, если он остается мечтой несбыточного воображения. Вместе с тем, идеал приобретает динамичность в его осуществлении, когда на смену одним идеалам в оценке красоты приходят другие, более соответствующие новым канонам и требованиям моды, а также новому эстетическому «законодательству» в каждом этносе. Воплощенный в реальность идеальный образ становится признанным в обществе и приобретает форму эталона и стандарта для производства востребованной продукции и потребления. Аналогичным образом эстетический идеал закрепляется и сохраняется в этническом сознании. Идеал сглаживает расовые различия. Так, телосложение является пропуском на конкурс красоты, независимо демонстрируют его представительницы европеоидной или другой расы.

Слово «эталон» не употребляется в антропоэстетике, в отличие от производства или проектирования, однако оно имеет отношение к характеристике прекрасного в организме человека, близкое к идеальному совершенству или даже совпадающее с ним в какой-то плоскости и масштабах. Речь идет о тех моментах, когда идеальное становится реальным. Идеал прекрасного лица или телосложения природа воплощает в конкретных индивидах, которые становятся эталонами в увеличенном по численности контингенте красивых людей. Подобно норме и идеалу, эталон красоты имеет свой «век» и, будучи модным в ограниченном человеческом пространстве и времени, уходит со сцены навсегда, сменяется новым эталоном, в лучшем случае переходит на задний план общественных запросов и эстетических оценок.

Все названные понятия объединяются принципом гармонии , олицетворяющим согласованность элементов в целостной системе. Идея гармонии как скоординированной организации частей вошла в философские учения еще с древности. Строго определенными интервалами между нотами Пифагор объяснял гармонию звуков в музыкальном произведении. Наблюдаемая упорядоченность движения небесных светил по орбитам привела к мысли о космической «гармонии сфер», широко принятой в концепции о предустановленном творцом миропорядке. Гармоничность в строении и функциях системы и красота неразделимы, поэтому вполне справедливо говорят в науке о «красивой теории», когда она внутренне непротиворечива, соответствует логике объединения элементов в системе, о «красивой мелодии», которая благозвучна в силу скоординированных по высоте и протяженности музыкальных звуков.

В рациональном истолковании принцип «предустановленной гармонии» не чужд антропоэстетике, если его освободить от теологической мистики и не упускать из внимания, что красота лица и телосложения определяется согласованным сочетанием частей организма. Незначительное нарушение в их координации приводит к дисгармонии в эстетическом восприятии целостного, как это наблюдается в незначительном искривлении носа или даже частичном облысении. Норма, идеал, эталон укладываются в гармонию, отражают категорию прекрасного в человеке в разных аспектах ее рассмотрения. Модная одежда не будет соответствовать нормальным параметрам, идеальным требованиям потребительского спроса, а тем более становиться эталоном для производства, если выглядит как «тришкин кафтан», у которого один рукав длиннее другого, пуговицы пришиты невпопад, с нарушением других требований гармонии портняжного искусства.

В заключение несколько замечаний о словарном фонде антропоэстетики. В «богатом и могучем» русском языке накопилось множество эпитетов, отражающих разные смысловые оттенки и степень выраженности синонимов «красота» и «красивая внешность». Внушительный список таких эпитетов представлен словами о красоте: привлекательная, яркая, поразительная, чарующая, сказочная, сияющая, чудодейственная, невероятная, а также несколько иными выражениями типа смазливая, умопомрачительная, сногсшибательная, интригующая. При желании можно далее упражняться в профессиональной эрудиции и знании русского языка. Понятно, что основная часть эстетических прилагательных относится к возвышенному восприятию женской красоты, неуместно было бы называть красивую внешность мужчины словами божественная, обольстительная, небесная. Разноцветное богатство эпитетов является свидетельством того, насколько велико внимание к антропоэстетике в разговорной речи и литературном творчестве.