Роберт Эттингер - Перспективы бессмертия

Процентные ставки, естественно, зависят от двух основных факторов, одного физического и одного психологического. Первый касается производительности доллара, то есть уровня производства материальных ценностей основными средствами (капиталом) стоимостью один доллар. Второй касается ситуации со спросом и предложением. Конечно же, можно предположить, что физический показатель производительности будет постоянно расти, но психологический фактор практически не поддается анализу, не говоря уже о каких-либо прогнозах. Если это так, мало что можно сделать, кроме как использовать прошлый опыт в качестве грубой оценки, не пытаясь оценить воздействие предложения трастовых фондов на рынке денег.

Давайте пренебрежем влиянием налогов и предположим, что мы сможем оградить себя от воздействия инфляции, вложив часть средств в акции компаний. Тогда, если годовой доход на консервативные вложения в эпоху заморозки составит около 3 процентов, вложенные 1000 долл. превратятся примерно в 19 тыс. долл. за 100 лет, 370 тыс. долл. за 200 лет и 7 млн. долл. за 300 лет. Эти доходы вполне реальны; они представляют собой результат первоначального перераспределения покупательной способности от потребительских товаров к капитальным вложениям и постоянного реинвестирования получаемых доходов. Пусть даже такие доходы кажутся необычайно большими, мы должны помнить, что производительность на душу населения увеличивается каждый год почти на 2,5 %, и что темпы этого роста, вероятно, значительно увеличатся в будущем. Годовой ВВП на душу населения там, где сейчас находятся Соединенные Штаты, составит в 2264 г., даже если темпы роста не увеличатся, около 4,5 млн. дол! В 1960 г. он составил всего лишь около 2800 долл. (49) [93] В 1970–1980-е гг. среднегодовой рост производительности труда в США составлял 1,1–1,4 %. В первой половине 1990-х гг. он составил 2,2 %. Во второй половине 1990-х гг. среднегодовой рост достиг 3–4%, но снизился в результате рецессии до приблизительно 2,4 % в 2001 г.

Я не вижу оснований полагать, что будущие поколения станут завидовать банковским счетам и финансовому положению замороженных. Живые приступят к накоплению позднее [уже замороженных], но смогут откладывать часть более высоких доходов, так что даже без законов о дискриминации или конфискации имущества замороженных, в финансовом отношении живые не окажутся в положении граждан второго класса.

Людей в морозильных камерах также смогут защитить преданность членов их семей и традиции, по которым каждый в свою очередь (до того поколения, которое добьется бессмертия) окажется замороженным и беспомощным, полностью зависящим от доброй воли и законопослушания своих наследников.

Следует также помнить, что довольно скоро появится возможность приостановки жизнедеятельности. Отдельные люди выберут холодный сон еще до прихода старости и, поэтому, смогут принять меры для периодического оживления, чтобы посмотреть, как идут дела, и проследить за подрастающим поколением.

Непросто предсказать юридические и социальные последствия таких визитов прадедушки. Кому-то станет плохо при одной мысли о том, что подобный, так сказать, зомби будет вылезать из своего склепа с заиндевевшей бородой каждые несколько лет, чтобы бросить тусклый взгляд на семью и возможно, проголосовать своими акциями на выборах директоров в огромной корпорации. Но человек ко всему привыкает, и вполне можно предположить, что конечным результатом станет благотворное влияние традиции постоянства и устойчивости в семье и обществе, усиленное чувство единства всего человечества и твердое понимание нашей неограниченной ответственности друг за друга.

Пока, в основном, говорилось о перспективах бессмертия с точки зрения Соединенных Штатов, Европы и других богатых и развитых регионов и очень мало о том, какое влияние это окажет на другие страны. Как перспектива бессмертия повлияет на внутреннюю и внешнюю политику развивающихся стран? Или коммунистов? На данном этапе, вряд ли можно предсказать, как на самом деле будут развиваться события, но можно сказать о том, что может произойти и что должно произойти.

Первая реакция лидеров отсталых или тоталитарных государств может быть негативной, поскольку программа заморозки ляжет тяжелым бременем на и так слабую экономику и может ослабить дисциплину масс, подменив квази-религиозные идеалы мнимых революционеров материалистическими целями. Чтобы прояснить эту проблему, стоит сделать несколько замечаний о сущности «развивающихся» стран и «коммунистических» государств, проясняющих общеизвестные, но не всегда хорошо понимаемые факты.

С экономической точки зрения, подобные государства обычно представляют собой социально-ориентированный государственный капитализм и в этом аспекте мало отличаются от некоторых западных стран. Политически они обычно представляют собой пришедшую к власти бюрократию или, если использовать более старый термин, означающий почти то же самое, олигархию, и не являются чем-то новым, мало отличаясь от многих развитых правых стран. Даже свойственный им тоталитаризм, выражающийся в примате государства над личностью, мало отличается от некоторых государств прошлого и сегодняшних правых государств. В случае развивающихся стран, движущей силой является обычно расизм, национал-патриотизм или шовинизм, разбавленный туманными идеалами. В случае с красными добавились некоторые объединяющие мистические элементы, основанные на «откровениях пророков» — Маркса и Ленина. С точки зрения лидеров этих государств целью может быть личное и национальное возвеличивание, а «идеология» может быть лишь инструментом, с помощью которого от народа добиваются послушания и самопожертвования.

Смысл слов имеет забавное свойство меняться, и, хотя принято считать нас [94] США. идеалистами, а красных материалистами, на самом деле, обратное более похоже на правду. Мы уже созрели для материализма, означающего потребность в свободе и достатке для себя, а не для каких-то далеких потомков, в том смысле, что мы пытаемся все время помнить, что государство — это лишь инструмент народа, только средство, ведущее к цели. Красные же, с другой стороны, ребячливые идеалисты до такой степени, что они готовы пожертвовать собой ради лозунгов и склонны к мистицизму, наделяя свое государство и идеологию изначально присущими им ценностью и неизменным смыслом. На самом деле, не красные обычно являются безбожниками, а мы: мы можем признавать власть Иеговы, но редко спрашиваем его совета в практических делах, тогда как они с гораздо больше почитают своего «бога в спецовке» через его пророков, Маркса и Ленина, обращаясь к ним за советом в повседневных делах. Советские рабочие так благочестивы, что даже принесли свое право на забастовки на жертвенный алтарь марксизма-ленинизма.