Владимир Триандафиллов - Характер операций совеременных армий

Поэтому нельзя считать правильным путем развития оперативного искусства стремление "добровольно" ограничить глубину последовательных операций, тенденции самоограничения в планировке боевых действий, тенденции, которые возводят в высшее достижение военной мысли систему ударов накоротке, тенденции "измора". Правильные пути развития оперативного искусства должны идти по линии полного использования всех возможностей для быстрого и верного нанесения противнику возможно больших поражений, возможно более чувствительных ударов. Правильное решение в этом вопросе будет неизбежно связано с полным использованием всех возможностей по развитию решительных ударов на максимальную глубину, допускаемую условиями физического и морального состояния войск, условиями восстановления дорог и подвоза. Конечно, это совершенно необходимое стремление к полному использованию сил войск и возможностей тыла не должно привести к перенапряжению, надрыву физических и моральных сил войск.

Искусство стратега и оператора — правильно чувствовать тот предел в форсировании людских и материальных средств, за которым может наступить надлом в войсках, могущий повлечь за собой не победу, а поражение. Правильнее, прогрессивные пути развития оперативного искусства требуют, чтобы теперь же были подтянуты отставшие отрасли военной техники, устранены пробелы в строительстве вооруженных [204] сил, улучшены качественно и количественно средства подавления, подняты на требуемую высоту средства и техника транспорта (железнодорожного и автомобильного) — все это в результате создаст те условия, при которых оперативному искусству легче и вернее будет достигнуть целей, поставленных войной.

Сравнительно крупные задачи по разгрому противника могут быть достигнуты и на той глубине, которой определяется размах последовательных операций в современных условиях.

Балканизация Европы после Версальского мира привела к основанию целого ряда мелких государств, глубина территории которых с избытком покрывается указанным выше расстоянием (250 км).

По отношению к более крупным государствам это расстояние равняется почти половине всей глубины их территории. Значит, и на такой глубине при искусном ведении боевых действий операции заденут почти все вооруженные силы государств-лилипутов и не менее половины, или в крайнем случае одной трети, более крупных стран. А это в свою очередь означает, что государства-лилипуты могут быть раздавлены одним ударом, а по отношению к более крупным государствам рядом последовательных операций можно достигнуть такого разгрома их вооруженных сил, который при благоприятном стечении других условий может создать предпосылку для подлинного стратегического преследования или в крайнем случае привести к значительному ослаблению их вооруженной мощи.

Глубокие и сокрушительные удары могут вывести из игры довольно быстро целые государственные организмы. По отношению к большим государствам эти удары могут привести к разгрому их вооруженных сил по частям, крупными пачками. Удары эти являются наиболее верным средством для быстрого истощения людских и материальных ресурсов противника, для создания объективно благоприятных условий для социально-политических потрясений в неприятельской стране.

Глубокие и сокрушительные удары могут создать обстановку, близкую к обстановке 1920 г. в Польше, [205] когда, по словам самого Пилсудского, под влиянием успехов красной конницы в Галиции и безудержного наступления Красной Армии севернее Полесья:

"начала разваливаться государственная работа, вспыхивала паника в местностях, расположенных даже на расстоянии сотен километров от фронта, начинал организовываться наиболее опасный — внутренний фронт" {83}.

Глубокие и сокрушительные удары остаются одним из самых верных средств для превращения войны в войну гражданскую.

Вот почему современное оперативное искусство не может отказаться от глубоких ударов на сокрушение. Правильная и мудрая политика в строительстве вооруженных сил должна обеспечить благоприятные условия для ведения войны этим методом.

Большое значение в ведении операций играет форма удара.

Против противника, занимающего широкий фронт и располагающего совершенно открытым тылом (французы в 1913 г., поляки в 1920 г.), трудно рассчитывать на широкий "оперативный урожай" от одностороннего тарана, от удара, направленного против одного фланга противника. Такой таран, даже если он находился на правильно выбранном оперативном направлении, не может дать большие результаты при том темпе развития боевых действий, который свойствен современному оружию. При таком ударе главные силы противника, если они считают для себя бой в данных условиях невыгодным, всегда сумеют избежать боя, ускользнуть из-под удара. Таран, действующий только на одном направлении, не в состоянии вынудить противника, сохраняющего открытый тыл, свободные пути отхода, принять бой своими главными силами там, где это выгодно наступающему и невыгодно обороне. Противник может, жертвуя пространством, уходить из-под [206] удара, он имеет возможность двигаться быстрей, делать по 25—30—40 км в сутки, даже использовать железные дороги для отвода войск, в то время как наступающий вынужден двигаться с боями и ограничиваться темпом наступления максимум в 8—12 км в сутки. Этим свойством одностороннего тарана в значительной степени объясняется то обстоятельство, что ни немцам в 1914 г., ни Красной Армии в 1920 г., несмотря на глубокое вторжение в неприятельскую территорию, не удалось достигнуть решительного разгрома живой силы противника. Всякий раз, когда наступающий замахивался своей "таранной группировкой", чтобы нанести удар главным силам противника, последний уклонялся от удара и уходил, если он считал бой в данных условиях невыгодным.

В самом деле, возьмем фронт протяжением 400 км с открытым тылом и повторим на нем удар немцев в 1914 г. или Красной Армии в 1920 г.

После исходной операции, если "таранная группировка" даже обогнет фланг остального участка фронта, и то нельзя рассчитывать на решительные результаты: противник располагает свободными путями отхода, и потому возможность окружения и разгрома хотя бы части сил неприятеля исключается. При этой форме удара возможно только окружение мелких частей противника в узко тактическом масштабе. Крупный успех может быть достигнут только против противника, связанного узким фронтом и невыгодным направлением путей отхода.

Против противника, занимающего широкий фронт и располагающего открытым тылом, можно достигнуть более крупных результатов действиями по скрещивающимся направлениям. Эта форма удара, если она предпринимается достаточными силами, обещает наибольшие успехи: она может и в современных условиях привести к полному окружению значительной части неприятельской вооруженной силы.