Феликс Кузнецов - «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Макаровы разбили обнаруженные Мезенцевым «совпадения» по разделам безотносительно к тому, где и когда были написаны эти вырванные из контекста речения. В той же последовательности рассмотрим их и мы. Выпишем совпадения, тщательно выделенные Мезенцевым и Макаровыми курсивом:

Крюков

«На площади у церковной ограды»;

Шолохов

«На площади у церковной ограды»;

Крюков

«бородатый старик»;

Шолохов

«седенький старичок»;

Крюков

«в чистой горенке»;

Шолохов

«в горнице»;

Крюков

«группы <...> воинов»;

Шолохов

«группа казаков»;

Крюков

«с чубами»;

Шолохов

«чубатые головы»;

Крюков

«обнаженные шашки»;

Шолохов

«оголенные клинки палашей»;

Крюков

«получил сторублевое пособие на коня»;

Шолохов

«получил сто рублей на коня»;

Крюков

«станичное правление»;

Шолохов

«станичное правление»;

Крюков

«на сборном пункте»;

Шолохов

«на сборный пункт»;

Крюков

«красных авагонов»;

Шолохов

«красных вагона»;

Крюков

«теперь девки яичницу варят... Троица»;

Шолохов

«Теперя дома блины трескают... масленая»;

Крюков

«покос»;

Шолохов

«косим»;

Крюков

«Она там, небось...»;

Шолохов

«Она, брат, небось...»;

Крюков

«перерыли в сундуках»;

Шолохов

«рывшихся в скудных казачьих пожитках»;

Крюков

«...Я неграмотный»;

Шолохов

«да я почти что неграмотный»;

Крюков

«бьет, туды его милость»;

Шолохов

«бьет каждый день»;

Крюков

«упругие груди с темными сосками»;

Шолохов

«крепких грудях... коричневый сосок»;

Крюков

«А не боишься, Самоха придет...»;

Шолохов

«Придет муж... Побоишься?»;

Крюков

«Я через окно»;

Шолохов

«А я в окно»;

Крюков

«не краденое ли?»;

Шолохов

«Скупал <...> краденое»;

Крюков

«до службы»;

Шолохов

«на службу»;

Крюков

«взрослые... и дети смеялись и потешались над ним»;

Шолохов

«Над ним смеялись в открытую»;

Крюков

«перекинуться в картишки»;

Шолохов

«Резались сначала в подкидного дурака»;

Крюков

спорили <...> Ссорились, ожесточались»;

Шолохов

«спорил ожесточенно»;

Крюков

«бродить по всей станице»;

Шолохов

«ходил с ними по хутору»;

Крюков

«хорошо жили»;

Шолохов

«народ <...> крепко жил»;

Крюков

«сын на отца, брат на брата»;

Шолохов

«восстанет брат на брата и сын на отца»;

Крюков

«некрасивая <...> девушка»;

Шолохов

«девушкам, немного... <...> некрасива»;

Крюков

«Еврейка... Пить»;

Шолохов

«Еврейка? — Дай мне пить»;

Крюков

«генерал <...> поцеловал хлеб и передал его адъютанту»;

Шолохов

«Генерал <...> принял хлеб-соль... и передал блюдо адъютанту»;

Крюков

«Здорово, станичники! И станичники не очень дружно, но громко и старательно прокричали:

Шолохов

«Здравствуйте, господа старики!

Крюков

— Здравия желаем, ваше превосходительство»;

Шолохов

— Здравие желаем, ваше превосходительство! — вразброд загомонили хуторяне»;

Крюков

«деньги шли в семью»;

Шолохов

«деньги... Ты в семье живешь»;

Крюков

«ткнул пальцем»;

Шолохов

«поманил пальцем»;

Крюков

«Сукины дети»;

Шолохов

«сукин сын»;

Крюков

«— Какой губернии? — Московской»;

Шолохов

«— Откуда уроженец? — Москвич я»;

Крюков

«Фабричный?.. — Так точно»;

Шолохов

«— Рабочий? — Угу»;

Крюков

«детской самодельной повозки <...> смастерил...»

Шолохов

«смастерил... крохотную коляску с вращающимися колесами» 125и т. д

Таковы, вырванные из контекста, отдельные словесные «совпадения», обнаруженные Мезенцевым в романе «Тихий Дон» и в повестях, рассказах, очерках, дневниках Крюкова.

Обращает внимание отсутствие в этом перечне «совпадений» метафор, эпитетов, гипербол, сравнений, то есть всего того, что отражает особенности языка и стиля писателя, своеобразие его образной системы, того, на чем лежит печать творческой индивидуальности. Все, что удалось выявить Мезенцеву и Макаровым, — это совпадения у Крюкова и Шолохова лексических конструкций информационного, бытового и служебного характера. Они не несут на себе печати авторской индивидуальности; бытуя в языке, они — за пределами художественного, образного мышления.

И вот эти мнимые «совпадения», на взгляд Макаровых, дают им возможность «обосновать и доказать не только факт шолоховского плагиата, но и решить положительную задачу — поиска действительного автора казачьей эпопеи» 126.

В действительности все эти так называемые «совпадения» «обосновывают и доказывают» нечто прямо противоположное: Крюков не имеет к «Тихому Дону» никакого отношения. Ибо, исследовав на этот предмет не только «Тихий Дон», но и все творчество Крюкова, его рассказы, очерки, дневники, записные книжки, Мезенцев не обнаружил ни одногоподлинного совпаденияметафорического, образного художественного характера, такого, к примеру, как «нацелованная волнами галька» или «вороненая сталь» («рябь») реки в «Донских рассказах» и «Тихом Доне». Все без исключения приведенные Мезенцевым и Макаровыми слова и словосочетания являются обиходными клише, бытующими в языке, и несут в тексте чисто информационную, служебную нагрузку.

Нелепо было бы думать, что подобные слова и словосочетания, находящиеся за пределами образного метафорического, художественного мышления, один писатель может «заимствовать» у другого. В приведенных контекстах они не индивидуализированы, не являются компонентом художественного стиля и не принадлежат Крюкову или Шолохову, — они принадлежат языку.

Метафорическое начало в выявленных Мезенцевым и Макаровыми «совпадениях» не идет дальше привычных штампов: «белое тело»; «упругие груди»; «коричневый сосок»; «некрасивая девушка»; «дьявольски хороша» и т. д. ...

Образное начало заключают в себе лишь приведенные Мезенцевым пословицы и поговорки, местные речения, фольклорные и диалектные мотивы в языке, которые присущи, что вполне естественно, как прозе Крюкова, так и прозе Шолохова, поскольку и тот и другой — уроженцы Дона.

Мезенцев и Макаровы выписывают пословицы, поговорки и местные речения, встречающиеся как у Крюкова, так и у Шолохова, в подтверждение своей версии «заимствований» Шолохова у Крюкова, наивно полагая, будто эти речения принадлежат Крюкову.

Ими выстраивается следующий ряд:

Крюков

Это не сало, <...> отстало.

Шолохов

Обомнется — это не сало.

Крюков

Как бондарский конь под обручами.

Шолохов

Расходилась, как бондарский конь.

Крюков

Из себя вот какая, — просто как

дынька.

Шолохов