В. Храковский - 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе

Языки, имеющие анафорический показатель с рефлексивно-реципрокальной полисемией и медиальный показатель, видимо, редки. Одним из таких языков является польский, где существует медиальный показатель się и анафорический показатель siebie со значениями «себя» и «друг друга» (и, кроме того, однозначный анафорический показатель jeden diugiego); см. (42).

После написания этой статьи выяснилось, что в этом языке существует реципрокальное анафорическое местоимение ta-svng tа-lе «друг друга», которое может употребляться и совместно с префиксом V-, и выражать реципрокальность без него; рефлексивного анафорического показателя в этом языке нет (LaPolla, р. с.). Но я решил оставить эти примеры как чисто иллюстративные, показывающие довольно редкое наличие в одном языке двух продуктивных медиальных аффиксов — реципрокального и рефлексивного.

Оговорка: существует мнение, что английская детранзитивация типа They kissed «Он поцеловались» представляет собой медиальный способ интранзитивации (см. мнение Фальца в примеч. 26). Однако, поскольку использование этого способа для обозначения рефлексивности и реципрокальности ограничено очень небольшим числом глаголов, то можно считать, что в английском существуют только синтаксические показатели рефлексивности и реципрокальности.

Характеристика английского рефлексивного местоимения как многозначного требует некоторых пояснений: оно не имеет реципрокального значения, но может выражать некоторые значения, близкие к рефлексивному, например, партитивно-рефлексивное (scratch «поцарапать» — scratch oneself «поцарапаться»), автокаузативное (throw sth «бросить что-л.» — throw oneself «броситься куда-л.»), антикаузативное (manifest (impatience) «проявлять (нетерпение)» — manifest itself (of impatience) «проявляться (о нетерпении)». Эти результаты получены при изучении двух списков глаголов с этим местоимением: списка из 380 сочетаний, составленного по словарям, и списка из 1300 единиц, составленного на основе корпуса из 30,000 употреблений в 320 современных текстах; в этих списках выделено 90 и 530 собственно рефлексивных глаголов, 40 и 70 партитивно-рефлексивных, 50 и 190 автокаузативных и 16 и 210 антикаузативных соответственно, см. [Geniušiené 1987: 179–180, 189–202]. Хотя это рефлексивное местоимение обладает некоторыми признаками медиального показателя, прежде всего наличием антикаузативных дериватов, семантические особенности последних и некоторые другие причины говорят скорее всего о том, что мы наблюдаем переходную стадию к медиальному показателю.

Ср., правда, гуджарати (индоарийская семья), где отмечены семь рефлексивных и девять реципрокальных синтаксических показателей [М18йу 2000: 341,340,336,368–369].

Интересно, что во фризском языке Сатерланда (местность недалеко от Бремена), в котором sik, соответствующее немецкому sich, может выражать реципрокальность самостоятельно (например: jo aapje sik«sie küssen sich»; [Fort 1980: 197]), выступает, если надо подчеркнуть это значение, совместно с реципрокальным местоимением: jo roupe [ sik] enunnerбукв, «sie rufen [ sich] einander» (автор благодарит Marron С. Fort за консультации по этому вопросу).

Правда, в одном романском языке, а именно сурсельванском, реципрокальное местоимение может выступать не только вместе с медиальной формой, маркируемой рефлексивным префиксом se-, но и самостоятельно, образуя конструкции типа (45 г), например: Els carezavan in l'auter «Они любили друг друга»; [Stimm 1973: 84]); см. также [Kemmer 1993:150–182].

Во французском языке только небольшая группа двухместных интранзитивов с предложным дополнением образует реципроки посредством реципрокального местоимения, а не медиального показателя; ср.: Pierre pense a Marie «Пьер думает о Мари» → Pierre et Marie pensent l'un a l'autre«Пьер и Мари думают друг о друге», но не *Pierre et Marie sepensent. См. также (63) и (79).

К этому типу относятся глаголы с такими значениями, как «обнимать», «встречать», «целовать», см. [Bhat 1978: 38]. В работе [Haiman 1985: 168] такие глаголы именуются интровертными предикатами и противопоставляются экстравертным предикатам типа «любить», которые для выражения реципрокальности требуют реципрокального местоимения. Эти предикаты выделены и описаны под названием естественных реципроков (natural reciprocals) в работе [Kemmer 1993: 100–108]. В значительной мере они совпадают с глаголами, выделенными под названием лексических реципроков в [Недялков 1991: 277–278, 280–281].Целесообразно в этой связи отметить, что некоторые исследователи считают рефлексивные глаголы рассматриваемого типа чертой, характерной почти для всех языков Южной Азии. Эти глаголы представлены в некоторых индоарийских языках в виде композитов со служебными глаголами со значением «брать, получать», например lenaa в хинди/урду, laina в пенджаби, 1е- в гуджарати, gheŋe- в маратхи и gan-nэwa в сингальском [Gair et al. 2000: 23]. В сингальском языке существуют медиальные формы с показателем, восходящим к глаголу gan-nэwa со значением «брать» (-nэwa — показатель инфинитива). У глаголов определенной семантической группы реципрокальность может выражаться только этим показателем без реципрокального местоимения: gaha- gan-nэwa «драться, бить друг друга», hapaa- gan-nэwa «кусаться, кусать друг друга» [Gair & Karunatillake 2000: 725–727]. В этой связи уместно привести также следующий факт: в японском языке лексические реципроки (с такими, например, значениями, как «столкнуться», «драться», «жениться» и т. д.), в отличие, например, от морфологических реципроков с суффиксом — а-, не сочетаются со словом otagai «друг друга» [Iwasaki 2002:161–165].

По другому мнению, некоторые носители каннада допускают в таких случаях употребление и транзитивного глагола (естественно, без опущения местоимения), т. е. в (49в) также возможна форма hod¸e-d-a (ударить-прош.-3.ед.) «ударил» [Lidz 2001:314,348].

В (51 а) приведен рефлексив от глагола махта- «хвалить», а в (51 б) приведен реципрок не от него, а от глагола тебер- «толкать», и это не случайно. Причина в том, что реципрокальный суффикс в карачаево-балкарском языке непродуктивен, образуя закрытый список из примерно 60 дериватов, включая реципрок от тебер- «толкать» (см. [Nedjalkov 2002: 23–25]. Так, отсутствуют реципроки от глаголов не только со значением ‘хвалить’, но и от глаголов с такими значениями, как «целовать», «любить», «обманывать», «ждать», и др. Дериват махта- ш- скорее всего будет понят правильно как «хвалить друг друга», но он неупотребителен. Любопытно отметить, что употребителен реципрок махта- н-ыш- «хвастаться другперед другом» (видимо, более частотная ситуация чем «хвалить друг друга») от рефлексива махта- н- «хвастаться», см. (51а).