Черникова Вячеславовна - Основы творческой деятельности журналиста: учебное пособие

Ученый эмоционально назвал Интернет «свалкой». У этого слова, как вы знаете, в русском языке есть несколько малоприятных для слуха и нюха синонимов.

Что же «свалено» в Интернет? Всё та же информация. И если мы совместим наше исходное понятие «информационный поток» с характеристикой Интернета от А. Курпатова, то получим, извините, «поток мусора». Так ли это?

Почему психотерапевт столь категоричен? В чем же поддельность интернет-информации, а также интернет-общения?

Психологи подчеркивали неоднократно, что Интернет, предоставляя пользователю возможность общаться с другими людьми анонимно и без обязательств, получать и передавать любую информацию, в том числе неточную, разрушает личность, десоциализирует ее. Ведь что означает общение анонимное и без взаимных обязательств? Это означает, что человек, испытывающий психологические трудности при непосредственном, живом общении с себе подобными, получает от Интернета как бы коммуникационный костыль или даже протез. Анонимному пользователю не надо выбирать выражения, не надо выстраивать фразу так, чтобы быть понятым полно и правильно, т. е. ему не надо «бороться за потребителя». Общайся с кем хочешь, как и когда хочешь, и никакой ответственности. (Мы не пытаемся умалить роль модераторов, присматривающих за относительным порядком на форумах. Мы имеем в виду подсознательную установку визитеров, участников общения. По состоянию блогосферы на 2011 г. насмешка, ругань и тому подобные формы интернет-общения стали распространенными и даже привычными.)

На первый взгляд, это заманчиво, но по сути это некий уход от реальной жизни с последующей атрофией коммуникативных навыков. Инфантильная («страусиная») позиция приводит к тому, что человек подчас тонет в потоке мнимой (виртуальной) жизни, а настоящая от него отдаляется, постепенно делаясь психологически недосягаемой. (Здесь надо заметить, что наиболее активные пользователи Интернета и авторы коммуникационных цепочек так не думают. Они, как правило, чувствуют себя кастой интеллектуалов, посвященными, членами высшей лиги и т. п.

Конечно, это все приметы городской цивилизации, но в нашем веке люди все больше живут и, главное, работают именно в городах. Основные потребители информационных продуктов — горожане. Современный профессиональный журналист — преимущественно горожанин. Получить специальное образование, применимое в актуальных СМИ, можно, как правило, в городе с развитой инфраструктурой. Прийти в журналистику из другой профессии можно, конечно, где угодно, но получают востребованную профессию только в городах. Доступ к информационным ресурсам всех типов — тоже городская привилегия, а ситуация, когда все земляне будут иметь одинаковый доступ ко всем информационным ресурсам человечества, не сложится, скорее всего, никогда.

Исследования коммуникативных процессов, изучение информационных потоков идут по всему миру. Как уже было сказано, эти исследования порой не поспевают за событиями. Скорость передачи информации, объемы ее возрастают экспоненциально. И, наконец, за скоростью распространения и получения информации не успевает потребитель — человек. Прочитайте фрагмент исследования норвежского ученого, профессора социальной антропологии в Центре новых технологий и культуры Университета Осло.

...Если для наших предков информация была дефицитом, то в наше время ее слишком много. Если в самом деле за последние 30 лет людьми произведено столько же информации, сколько за предыдущие 5 тыс. лет, то это действительно стремительное развитие!

Все возрастающее количество сообщений борется за место в СМИ, которое постоянно сокращается. В результате мы вынуждены тратить меньше времени на каждую порцию информации. Газету, выходящую в Страстную среду (последнюю среду перед Пасхой), в Норвегии прочитывают основательнее всего. Это не имеет никакого отношения к качеству материала, но объясняется тем фактом, что в течение следующих пяти дней у газетчиков выходные. Можно с уверенностью утверждать, что во времена, когда было меньше телевизионных каналов, зрители смотрели телевизор спокойнее и не переключали постоянно с одного канала на другой. Когда было меньше научных журналов, каждой статье уделялось больше внимания. Когда на полке стояло меньше компакт-дисков, каждый из них слушали большее количество раз, а музыкальные вкусы были более постоянными. Когда было меньше книг...

Тенденция уплотнения информации, чтобы разместить ее в постоянно сокращающихся временных интервалах, не могла не изменить деятельность отправителей этой информации.

Создатели телепрограмм отлично понимают, что зритель сидит перед телевизором с пультом дистанционного управления в руке, готовый немедленно переключиться на конкурирующий канал, чуть только накал страстей в передаче ослабеет. При основании CNN в 1982 г. ее организатору Теду Тернеру понадобилось максимально «ужать» рекламные ролики, чтобы они соответствовали по времени двухминутному выпуску новостей. Тридцатисекундные рекламные выпуски, считавшиеся еще в 1971 г. сверхкороткими, в одночасье стали восприниматься как затянутые. Тернер нанял консультанта по рекламе Тони Шварца, и тот тут же сократил выпуски до восьми секунд, а потом и до пяти. В своем недавнем интервью Шварц заявил, что он может сделать трехсекундные рекламные ролики, которые способны вытеснить все предшествующие, при этом он привел довольно убедительные примеры.

Через какое-то время зрители вполне осваиваются с новым темпом. Самое поразительное в фильмах 1950-х годов для нас, людей уже XXI в., — это та неспешность, с какой разворачивается действие: все эти диалоги, тягучие, как сироп, длинные сцены с морским прибоем или солнечным закатом, героями, в течение долгих секунд неподвижно глядящими друг на друга. В кинозале пультом дистанционного управления не воспользуешься, как и кнопкой перемотки, однако зритель, приученный телевидением к ускорению, поневоле начинает ожидать чего-то подобного и от кино. За возможно короткое время должно происходить как можно больше разных событий, и чем больше, тем лучше.

И желательно как можно быстрее, чтобы успеть увидеть все и ничего не упустить. Увлечение скоростью не только заразительно, оно еще и вызывает зависимость. <...> То же самое справедливо и относительно скорости подачи информации. Скорость превращается в наркотик [33] Эриксен Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. М. : Весь Мир, 2003. С. 104-105. .

Как же самоопределиться начинающему журналисту в обстановке мировой информационной суеты? Как найти и сохранить свое творческое «я» в потоке? В мощном и безразличном к человеку потоке? Вообще-то, как ни странно, это вопрос характера, структуры конкретной личности журналиста, а не подстройки под технологии века, т. е. живого под неживое. Крепкие нервы и уверенность в призвании медиатора, — лучшего рецепта пока нет. И, кстати, работа в традиционных СМИ, например таких, как бумажная районная газета. В малых поселениях журналисты знакомы со своими читателями чуть не поименно. Старайтесь попасть туда на практику. Увидеть своего адресата вживую, понять человека как такового, полюбить невиртуально — надо непременно. Польза в том, что, начиная творческий путь в малом по тиражу и территории распространения или в нишевом по тематике издании, журналист может приучить себя к ощущению своей штучности, а от этого — ныне дефицитного — ощущения потом невозможно отказаться как от своеобразного опыта свободы.