И. Родионов - Наше преступление

Первый день прошелъ ладно и складно, ’ потому что не изгладилась еще новизна впечатлѣнія и радость отъ ея пріѣзда. Она была ДЪма на положеніи доро-гого гостя, но на слѣдующій день, когда сѣли обѣдать, Катерина замѣтила, что мальчики неотетупно слѣди-ли глазами за каждымъ кускомъ, который она съѣда-ла, за каждой ложкой, которую она Ьодносила ко рту.

И безъ того обидчивая, она, что*бы не заставлять де-верей учитывать то, что она съѣдала, перестала ѣсть и вышла изъ-за стола голодной. То ікѳ повторилось и въ слѣдующіе дни.

Въ назначенный на повѣсткѣ день Катѳрина при-шла въ городъ. У слѣдователя было вызвано много народа по другимъ дѣламъ, и ей долго пришлось до-жидаться очереди. Катерипа вошла въ канцелярію по-

Слѣдователь пораженъ былъ ея видоігь. Вмѣсто красавицы, съ нѣжпымъ, матовымъ лицомъ, съ си-ними глазами и полными пунцовыми губами, какою онъ ее запомнилъ, пѳредъ нимъ стояла изжелта-блѣд-ная, испуганная, осунувшаяся баба съ уродливо вы-пяченнымъ животомъ. Ему стало жаль ея.

— Садись, — сказалъ онъ, самъ подставляя Кате-ринѣ стулъ. — Тебѣ тяжело стоять. — Потомъ, усѣвшись за письменный столъ, ища среди другихъ дѣлъ въ синихъ оберткахъ дѣло объ убійствѣ Ивана, доба-вилъ: — мнѣ гасказываги пго твоего мужа. Хогошій быгъ пагень и не пьяница. Жагь, очень жагь...

Катерину поразило, что этотъ грозный чѳловѣкъ могъ говорить такія простыя, сочувственныя слова, приглашенію же сѣсуь она просто не повѣрила, по-думавъ, что ослышалась.

Когда слѣдователь повторилъ приглашеніе, она по-краснѣла и отвѣтила: -

— Ничего, постою...

— Садись, садись, — рѣшительно пригласилъ слѣ-дователь въ третій разъ.

Катерина кашлянула въ ладонь и несмѣло, ста-раясь не произвести шума, присѣла на краешкѣ сту-ла. Не измѣняя того же ласковаго тона, слѣдователь спросилъ у Катерины, когда и отъ кого она узнала объ убійствѣ мужа.

Катерина подробно разсказала о приходѣ Демина въ вечеръ 25-го августа. Слѣдователь записалъ ея по-казанія и отпустилъ.

Съ чувствомъ облегченія, смѣшаннымъ съ недо-умѣніемъ, Катерина отправилась въ обратный путь.

Всю осень стоявшая прекрасная, почти лѣтняя по-года, видимо, готовилась перемѣниться. Еще съ утра небо туманилось и въ воздухѣ было свѣжо, къ по-лудню съ сѣвера потянулъ легкій холодный вѣтерокъ и вмѣсто тумана на небѣ появились длинныя узкія облака съ закурившимися, какъ дымомъ отъ костра,

14* 211

краями; съ полудня вѣтеръ усилился и гналъ изъ-за горизонта стаіо за стаей мутныя облака, напоминпвшія разорванные платки. На просторѣ они соединились межДу собой и захватывали прежнія, закрывая понем-ногу небо и сгущаясь въ одну свинцовую тучу, кото-рая, молча, безъ. громовъ и молній, быстро ползла къ юго-востоку.

Когда Катерина вышла отъ слѣдоватоля, все небо уже было закрыто тучей. Вѣтеръ дулъ бабѣ въ спину, гналъ впередъ, заворачивалъ вокругъ ногь юбки и иногда при особенно сильныхъ порывахъ чуть нѳ ва-лилъ съ ногъ.

Мрачная тѣнь покрыла поля и дорогу; низко по воздуху неслись одинокіе желтые листья; на деревьяхъ полуоголенныя вѣтви бились одна о другую и, каза-лось, сами стволы стонали...

Мелкій, частый, косой дождь засталъ Катерину ' уже далеко за кузницами. Его принесъ сильный по-рывъ вѣтра. Онъ съ шумомъ пронесся и быстро пе-ресталъ. Пепельно-сѣрая, пыльная дорога сразу ока-залась мелко, на подобіе рѣшета, истыканной. Не успѣ-ла Катерина достичь Хлябинской горы, какъ замѣтила, что вѣтеръ ослабѣлъ и съ совершенно темно-свинцо-ваго неба съ шумомъ полился ровный, частый дождь.

Съ утра у Катерины побаливала голова, теперь раз-рывалась отъ боли, но баба, подходя -къ тому мѣсту, гдѣ убили ёя мужа, ни о какой боли ѵже не помнила.

Съ вершины Хлябинской горы она увидѣла это мѣсто. Никогда она не могла равнодушно прохо-длть здѣсь, всегда останавливалась хоть на минуту и плакала.

И теперь между двумя разошедшимися колеями дороги, на сѣрой, мокрой и ровной, какъ разостлан-ное солдатскоѳ сукно, придорожной травкѣ, ясно вы-дѣлялось неболыное темно-оранжевое пятно.-Три не-дѣли назадъ здѣсь билась раадоаженааголааИакі.ри

его кровью была окрашена трава, и эту кровь не смылй окоичательно дожди, не выѣла роса, не выжгло солнце.

Чѣмъ далынешлаКатерина, тѣмъболынеи больше учащались ея шаги; накипавшія въ груди слезы клуб-комъ подступали къ горлу, поднимались выше и съ рыданіями хлынули изъ глазъ. Не помня себя, она побѣжала... Маленькое буроватое пятно все росло, ши-рилось и наконецъ мелькнуло передъ самыми ея гла-зами ввидѣ правйльнаго круга, величиною съ дно по-рядочнаго Ьоченка...

Сознаніе непоправимаго горя особенно остро, бо-лѣзненно почувствовалось Катериной. У нея закру-жилась голова и подкосились ноги.

Она вскрикнула и, сознавая, что ноги подкашива-ются, и сщіясь удержаться на нихъ, тихо повалилась на землю... Очнулась она черезъ полчаса отъ ощуще-нія пронизывающаго холода. Небо было попрежнему обложено сплошной тучей и попрежнему лйлся хо-лодный дождь. У Катерины раскалывалась отъ боли голова; ее тошнило. Ей пришлось просидѣть нѣсколько минугь до того, чтобы собраться съ силами и потомъ только она встала на дрожащія, ослабѣвшія ноги и, съ трудомъ передвигая ими, шатаясь, какъ пьяная, по-брѣла домой.

Разъ десять Катерина останавливалась и отдыха-ла, пока не добрѣла до хлябинскаго моста. Дождь не оставилъ на ней ни одной сухой нитки. Она дрожала отъ холода и лихорадки. На мосту Катерина оперларь на перила; никакихъ силъ уже не осталось у нея. Сколько времени ей пришлось простоять, она не от-давала себѣ отчета; глаза ея слезились и все кру-жилось передъ ней, все звенѣло и журчало, окутанное мокрымъ туманомъ/Тутъ нагнала ее какая-то старуш-ка, ѣхавшая въ телѣгѣ, укрытая съ головой порояшимъ мѣшкомъ. Минуя Катерину, старушка пристально йзъ-подъ мѣшка о ем атрива:^ Ш^^ме1ап■-ка^акМ»I

213

вивъ еѳ позади, она все-таки новернула въ ея сторону голову, наконецъ не вытерпѣла.

— Чтой-то съ тобой, молодка? — спросила она. останавливая мокрую лошадку. — Нѳможѳтся, сѳр-дечная, што ли?

— Головушка разбуянилась, бабушка... и руки-ноги отваливаются... — отвѣтила Катерина.

— То-то гляжу, лица на тебѣ нѣтути, дай, думаю, поспрошаю. Изъ какихъ будешь-то?

— А изъ Шапталова...

— А изъ чьихъ?

— Акулины Кирильевой... невѣстка ейная...

— О-охъ, сердечпая моя, садись, што-ль, подвезу. Мы-то съ тобой — сусѣди. Я сама изъ Кузова буду! Куда-жъ тебѣ иттить, нѳдужной?! Не дойдешь такъ-то. Да еще никакъ на сносяхъ... Ахъ ты, голубка моя сизая, садись, садись...

И сердобольная старушка заторопилась опрасты-вать для Катерины мѣсто, сама подвигаясь къ пе-редку.

— А свекровушку-то твою малость знаю... сказы-вали тутотка, сына ейнаго злые люди забили на смерть...