Владимир Рохмистров - Книга алхимии. История, символы, практика

Сильная мысль, фактически отрицающая правильность пробивающей себе в наши дни дорогу идеи клонирования. Истинного человека можно только вырастить в строгом согласии со всеми законами природы.

Гермес Триждывеличайший.

О понятии квинтэссенции – см. примеч. на стр. 100.

Это касается четвертой книги «Метеорологики», где, собственно, и идет речь о всех этих предметах. В разбираемых примерах и терминологии виден скорее бытописатель, чем философ. Все это придает четвертой книге «Метеорологики» настолько своеобразный колорит, что многие исследователи высказывали сомнение в принадлежности ее Аристотелю. Тем не менее современный шведский исследователь Дюринг, предложивший назвать четвертую книгу «Метеорологики» «Химическим трактатом Аристотеля», в блестящем анализе доказал ее принадлежность великому Философу. В ней и в самом деле, с точки зрения современной нам классификации наук, речь идет о физико-химических процессах.

Что же касается терминологии, то Аристотель сам оговаривается, что прибегает в этой книге к «кухонным» терминам из-за отсутствия соответствующих научных.

Здесь речь, как и у Аристотеля, скорее всего, идет о минеральных кристаллах, а не о камнях.

В трактате Аристотеля, естественно, ни о каком Молоке Девственницы речи нет. Соответственно, намек Фомы на авторство Авиценны, возможно, не случаен.

Навоз представлял собой род естественного «огня». Альберт Великий в «Книжице об алхимии» «добавляет»: «Заметь себе, что навоз следует часто подновлять» (Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII века. М., 1980. С. 379). Во времена Парацельса колбы с гомункулусами также помещали в лошадиный навоз, дабы создать постоянную температуру естественного животного тепла, необходимого для созревания плода.

Таким образом в Средние века добывался поташ (K 2CO 2), карбонат калия.

Гиацинт – разновидность циркона.

Здесь любопытно отметить, что Аристотель в «Метеорологике» называет Меркурий звездой Гермеса (342 b33).

Это убеждение в Средние века было абсолютным и основанным не столько даже на теориях философов и алхимиков, сколько на личных наблюдениях рудокопов.

Одна из многочисленных работ, приписываемых в Средние века Аристотелю. Столь же настойчиво приписывалась она не только Авиценне, но еще и Арнольду из Виллановы.

Добавление крови и глины свидетельствует здесь о стремлении исследователей природы подражать ей как можно педантичнее. Ведь именно из таких (как полагали они) природных смесей и добывались чистые минералы. На этом основан способ амальгамации, при котором благородные металлы извлекались из руды добавлением к ней ртути, то есть путем образования амальгамы. Кстати, здесь весьма уместно привести и химический состав глины; главными ее компонентами являются: окись кремния (SiO 2, от 30 до 70 %), окись алюминия (Al 2O 3, от 10 до 40 %) и вода (от 5 до 10 %).

Об этом писали Бойль и Ньютон. Эта фраза позволяет сделать заключение, что приготовление амальгамы практиковалось и до Фомы Аквинского.

Аурипигмент (от лат. aurum – золото и pigmentum – краска) – природный минерал класса сульфидов (As 2S 3), представляющий собой золотистые или лимонно-желтые кристаллы. Сырье для получения мышьяковых соединений. Очень важное для алхимиков вещество наряду с реальгаром (AsS) и киноварью (HgS), являющимися основным источником получения мышьяка и ртути. Кроме того, они использовали также сурьмяную киноварь – оранжево-красный сульфид сурьмы (Sb 2S 5).

Винный камень – это калиевая соль виннокаменной кислоты; обычно образуется при брожении виноградного сока.

У Альберта Великого luto sapientiae – «глина Мудрых».

Опять очень похоже на описание кислорода.

Ср. у Альберта Великого в «Составе составов»: «Сера – отец металлов, ртуть – их мать. Еще вернее было бы сказать: в сложных телах сера представляет семенную жидкость отца, а ртуть – месячное отделение матери».

Вероятно, Разес.

Латинское spiritus – дух, дыхание, дуновение – до введения ван Гельмонтом понятия «газ» употреблялось также для обозначения третьего агрегатного состояния вещества и для обозначения летучих спиртов. Например, согласно Роджеру Бэкону, было семь духов, которые так же, как и металлы, соотносились с семью планетами. Это ртуть, сера, полусернистая ртуть, живая сера, орпимент, аурипигмент и реальгар. Живая сера – это сера органических веществ, отличающаяся от серы минеральной.

Судя по тому, что пишет в своем трактате Фома, под spiritus им понималось некое качество качеств. Например, для воды это будут не те качества, которые определяют ее как влажную, текучую и т. д., и не водность сама по себе, а некое главное качество, которое лишь в определенных условиях проявляется как вода; в других же условиях оно проявляется как воздух или как огонь и т. п. Это и есть, по его терминологии, элемент, входящий в состав тел сверхнебесных и в то же время определяющий вещь элементарную. Выделением таких элементов в чистом виде, по мнению Фомы, и должен заниматься алхимик.

См. трактат Фомы «Об искусстве алхимии», гл. II.

В связи с этим любопытен следующий пассаж из главы третьей трактата Парацельса «Руководство по изготовлению и применению философского камня»: «Мне остается пояснить причину неясности, на которую многие укажут в моих писаниях. Дело в том, что не следует метать бисер перед свиньями и привешивать длинный хвост козе, коли Природа ей отказала в нем». (Перевод А. В. Трояновского. См. журнал «Изида», № 8, 1911. А также: Парацельс . Магический архидокс. М.: Сфера, 1997).

У Альберта Великого в «Книжице об алхимии» говорится, что брать нужно мочу мальчиков. Человеческая моча являлась для алхимиков источником соли хлористого аммония (нашатыря, NH 4Cl).

Здесь слово «стирка» – это не только «кухонный» термин, употребленный из-за отсутствия соответствующей научной терминологии. Судя по контексту, оно уже во времена Фомы означало для алхимиков нечто большее, нежели простое занятие прачек. В следующем веке другим алхимиком, Н. Фламелем, процессу смывания алхимической грязи была посвящена целая «Книга прачек». (См.: Фламель Никола . Алхимия. СПб.: Азбука; Петербургское востоковедение, 2001).

Магистерий, эликсир, тинктура, – все это фактически синонимы философского камня. Эликсир как главный синоним философского камня имел два цветовых определения – белый и красный. Первый (низшего рода) призван был обращать несовершенные металлы в серебро, второй – в золото. Отсюда – аргиропея и хризопея, малый и большой магистерий. См. также: А. Пуассон. «Теории и символы алхимиков», гл. IV.