Эрих Баслей - Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор

Убранство первой комнаты в целом наводило на мысль о том, что здесь проживает очень аккуратная пожилая женщина (во внешнем мире, скорее всего, так бы оно и было). Вильям решил начать именно с этого помещения. Была вероятность, что осмотр других мог и не понадобиться, по крайней мере для того, чтобы поставить диагноз. В общем, оставалось самое «простое» – найти ту деталь, которая мучила Томаса. Вильям достал из небольшого синего матерчатого мешка блокнот и ручку. Конечно, он не мог принести с собой ни в свое, ни в чье-то бессознательное какие-то вещи из внешнего мира. При нем находился этот небольшой мешок со шнурками, который олицетворял материализованное воображение Харта в компактном виде. Вильяму стоило лишь пожелать что-то и сконцентрироваться на этом, и все необходимое появлялось в мешке. Блокнот и ручка в данном случае являлись лишь материализованными элементами его памяти: все записи, которые он делал, находясь во внутреннем мире пациента, прочно закреплялись в ней. После завершения сеанса он, если считал нужным, мог перенести свои пометки в обычный блокнот, чтобы со временем ничего не забыть.

Вильям начал всматриваться в элементы интерьера и анализировать общую обстановку. Настолько прибранной комнаты он не мог припомнить за всю свою практику. В бессознательном может быть порядок, а может быть и полный хаос в плане расположения вещей, но, главное, в любом случае все эти вещи лежат на своих, определенных местах. Обои были светлые. В центре зала стоял старенький, потертый, но очень подходящий к обстановке диван. Около него на деревянном столе лежало несколько книг – детективы, приключения, вроде бы ничего драматичного. Предпочтения в плане чтения у Клина были весьма заурядные. Бессознательное, конечно, не могло показать все книги, которые прочитал Томас, – в нем присутствовало лишь то, что произвело сильное впечатление. Конечно, со временем любое впечатление тускнеет или даже забывается. Но это касается уже сознательного, оно обладает прекрасной способностью избавляться от нужного и ненужного. В мире бессознательного же этим книгам ничего не угрожало.

На одной из стен висели медали: по плаванию и по шахматам. Наверное, со школьных лет, и эти награды кое-что объясняли в характере Томаса – его стремление к победе, стойкость. Рядом с медалями располагались два сертификата, точнее диплома. Судя по всему, мистер Клин получил два образования, такое не забывается.

Делая краткие записи, Вильям решил пойти дальше вдоль стены. Ему встретился деревянный шкаф со стеклянными вставками. Он не стал сильно присматриваться, но вроде бы тот был пуст. Все, что находилось в этом доме, – просто материализованные в бессознательном мгновения из жизни Томаса. Например, такой же шкаф мог стоять у его бабушки, которая прятала в нем сладкое от внука. Конечно, Харт мог порой ошибаться насчет интерпретации того или иного объекта, но главное – нельзя было ошибаться в анализе существенных деталей, имеющих значение в конкретной ситуации.

Еще раз окинув комнату взглядом, Вильям обратил внимание на электрокамин, расположенный между двумя креслами той же расцветки, что и диван. Этот предмет интерьера мог оказаться полезен для диагностики: в большинстве случаев отопление относилось к способности человека любить, сострадать, ненавидеть… Этот же электрокамин не работал, что могло говорить о фальшивости чувств, которые показывал Томас.

Интуиция была верным помощником Вильяма в работе. В этой комнате, в этом доме находились материализованные чувства, события, все яркие воспоминания из жизни мистера Клина, его характер и многое другое. И стоило немалых усилий разобрать, что к чему относилось. Поэтому без гипотез и предположений (порой ошибочных) не обойтись.

На камине стояло несколько черно-белых фотографий. Видимо, это воспоминания о театральных представлениях, так как кое-где просматривалась сцена и люди на фотокарточках были одеты в странную одежду, явно не предназначавшуюся для повседневных нужд. Судя по всему, Томасу нравился театр, а исходя из того, что снимки черно-белые, Вильям пришел к выводу – все это воспоминания из далекого детства.

Напоследок Харт проверил лампочки и выключатели во всем доме. Все было в исправном состоянии, хотя вот что пришлось Вильяму записать в блокнот: из пяти комнат, находившихся в доме, свет горел только в одной – той, обстановку которой он тщательно изучил, в остальных свет был выключен.

Оставив все как было, Харт сконцентрировался, мысленно сомкнул глаза и в тот же момент оказался на кресле в своем кабинете. Томас тоже потихоньку просыпался. Как только связь между Вильямом и пациентом разрывалась, оба сразу же начинали приходить в сознание.

– С возвращением, Томас. Вот, выпейте этот чай. Он если и не поможет унять легкое головокружение, то уж точно не помешает.

Томас явно не сразу понял, где он и что с ним происходит. Но пока он озирался по сторонам с кружкой теплого чая в руках, память ему все в подробностях рассказала о месте, где он находился.

– Это был какой-то сон? Я уснул? – спросил озабоченно Томас.

– Да, вы уснули, и это часть терапии. Не удивляйтесь, что уже три часа дня: порой она длится долго. Нам с вами понадобилось среднее количество времени. Насколько я понял, днем вам лучше находиться в темном помещении. У меня сегодня пациентов больше не должно быть, поэтому предлагаю вам переждать часов пять-шесть здесь. Обед нам скоро принесут. За это время мы как раз успеем пообщаться в спокойной обстановке, – с этими словами Харт нажал неприметную кнопку в стене и начал задумчиво разглядывать нарисованный водопад. Столь странное обстоятельство, что освещение было включено только в одной комнате, никак не выходило из головы.

После более чем сытного обеда (Вильям был единственным сотрудником больницы, который мог не ходить в общую столовую – еще одна из предоставленных привилегий) Харт решил расспросить Томаса о том, что видел в его бессознательном.

– Ну как, удалось утолить голод?

– Да, большое спасибо, мистер… Вильям.

– Хотел спросить о вашем прошлом, так как это важно для более точного диагноза.

– Да-да, конечно. Интересует что-то конкретное?

Их диалог длился достаточно долго. Но он не просто не расставил все по своим местам, а наоборот, дал Харту понять, что у Томаса Клина – крайне необычный случай психического расстройства.

Да, он в детстве занимался спортом, но это были лыжи и он никогда не получал за свои достижения медалей. Хотя несколько раз принимал участие в соревнованиях городского уровня.

У него были серьезные отношения, но они распадались из-за плотного рабочего графика, а вовсе не из-за того, что Томас был холоден. Клин утверждал, что очень болезненно переносил каждый разрыв отношений. После одного из них он даже подсел на успокоительные, но вовремя вмешалась его двоюродная сестра, что позволило Томасу выйти из депрессии и не впасть в зависимость от таблеток.