О. Генри - Третий ингридиент

Тут можно читать онлайн О. Генри - Третий ингридиент - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Прочая научная литература. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Третий ингридиент
Автор:

О. Генри
Жанр:

Прочая научная литература
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.75/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

О. Генри - Третий ингридиент краткое содержание

Третий ингридиент - описание и краткое содержание, автор О. Генри, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

О. Генри (1862 - 1910) - псевдоним Вильяма Сиднея Портера, выдающегося американского новеллиста, прославившегося блестящими юмористическими рассказами. За свою недолгую творческую жизнь он написал около 280 рассказов, не считая фельетонов и различных маленьких произведений.

Третий ингридиент - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Третий ингридиент - читать книгу онлайн бесплатно, автор О. Генри

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Then we'll have to cut the onion out instead of slicing it in," said Hetty.	- Значит, лук придется отставить, - сказала Хетти.
"I'd ask the janitress for one, but I don't want 'em hep just yet to the fact that I'm pounding the asphalt for another job.	- Я бы заняла луковицу у сторожихи, да не хочется мне, чтобы они сразу догадались, что я без работы.
But I wish we did have an onion."	А хорошо бы нам иметь луковку!
In the shop-girl's room the two began to prepare their supper.	В комнате продавщицы они занялись приготовлением ужина.
Cecilia's part was to sit on the couch helplessly and beg to be allowed to do something, in the voice of a cooing ring-dove.	Роль Сесилии сводилась к тому, что она беспомощно сидела на кушетке и воркующим голоском просила, чтобы ей разрешили хоть чем-нибудь помочь.
Hetty prepared the rib beef, putting it in cold salted water in the stew-pan and setting it on the one-burner gas-stove.	Хетти залила мясо холодной соленой водой и поставила на единственную горелку газовой плитки.
"I wish we had an onion," said Hetty, as she scraped the two potatoes.	- Хорошо бы иметь луковку! - сказала она и принялась скоблить картофель.
On the wall opposite the couch was pinned a flaming, gorgeous advertising picture of one of the new ferry-boats of the P. U. F. F. Railroad that had been built to cut down the time between Los Angeles and New York City one-eighth of a minute.	На стене, напротив кушетки, был приколот яркий, кричащий плакат, рекламирующий новый паром железнодорожной линии, построенный с целью сократить путь между Лос- Анжелосом и Нью-Йорком на одну восьмую минуты.
Hetty, turning her head during her continuous monologue, saw tears running from her guest's eyes as she gazed on the idealized presentment of the speeding, foam-girdled transport.	Оглянувшись посреди своего монолога, Хетти увидела, что по щекам ее гостьи струятся слезы, а глаза устремлены на идеализированное изображение несущегося по пенистым волнам парохода.
"Why, say, Cecilia, kid," said Hetty, poising her knife, "is it as bad art as that?	- В чем дело, Сесилия, милая? - сказала Хетти, прерывая работу. - Очень уж скверная картинка?
I ain't a critic; but I thought it kind of brightened up the room.	Я плохой критик, но мне казалось, что она немножко оживляет комнату.
Of course, a manicure-painter could tell it was a bum picture in a minute.	Конечно, художница-маникюристка сразу может сказать, что это гадость.
I'll take it down if you say so.	Если хотите, я ее сниму...
I wish to the holy Saint Potluck we had an onion."	Ах, боже мой, если б у нас был лук!
But the miniature miniature-painter had tumbled down, sobbing, with her nose indenting the hard-woven drapery of the couch.	Но миниатюрная миниатюристка отвернулась и зарыдала, уткнувшись носиком в грубую обивку.
Something was here deeper than the artistic temperament offended at crude lithography.	Здесь таилось что-то более глубокое, чем чувство художника, оскорбленного видом скверной литографии.
Hetty knew.	Хетти поняла.
She had accepted her r?le long ago.	Она уже давно примирилась со своей ролью.

How scant the words with which we try to describe a single quality of a human being!	Как мало у нас слов для описания свойств человека!
When we reach the abstract we are lost.	Чем ближе к природе слова, которые слетают с наших губ, тем лучше мы понимаем друг друга.
The nearer to Nature that the babbling of our lips comes, the better do we understand.	Выражаясь фигурально, можно сказать, что среди людей есть.
Figuratively (let us say), some people are Bosoms, some are Hands, some are Heads, some are Muscles, some are Feet, some are Backs for burdens.	Головы, есть. Руки, есть. Ноги, есть. Мускулы, есть. Спины, несущие тяжелую ношу.
Hetty was a Shoulder.	Хетти была Плечом.
Hers was a sharp, sinewy shoulder; but all her life people had laid their heads upon it, metaphorically or actually, and had left there all or half their troubles.	Плечо у нее было костлявое, острое, но всю ее жизнь люди склоняли на это плечо своя головы (как метафорически, так и буквально) и оставляли на нем все свои горести или половину их.
Looking at Life anatomically, which is as good a way as any, she was preordained to be a Shoulder.	Подходя к жизни с анатомической точки зрения, которая не хуже всякой другой, можно сказать, что Хетти на роду было написано стать Плечом.
There were few truer collar-bones anywhere than hers.	Едва ли были у кого-нибудь более располагающие к доверию ключицы.
Hetty was only thirty-three, and she had not yet outlived the little pang that visited her whenever the head of youth and beauty leaned upon her for consolation.	Хетти было только тридцать три года, и она еще не перестала ощущать легкую боль всякий раз, как юная хорошенькая головка склонялась к ней в поисках утешения.
But one glance in her mirror always served as an instantaneous pain-killer.	Но один взгляд в зеркало неизменно помогал ей, как лучшее болеутоляющее средство.
So she gave one pale look into the crinkly old looking-glass on the wall above the gas-stove, turned down the flame a little lower from the bubbling beef and potatoes, went over to the couch, and lifted Cecilia's head to its confessional.	Так и теперь она строго глянула в потрескавшееся старое зеркало над газовой плиткой, немного убавила огонь под булькающим в сотейнике мясом с картошкой и, подойдя к кушетке, прижала головку Сесилии к своему плечу-исповедальне.
"Go on and tell me, honey," she said.	- Ну, моя хорошая, - сказала она, - выкладывайте все, как было.
"I know now that it ain't art that's worrying you.	Я теперь вижу, это вас не искусство расстроило.
You met him on a ferry-boat, didn't you?	Вы познакомились с ним на пароме, так ведь?
Go on, Cecilia, kid, and tell your-your Aunt Hetty about it."	Ну же, успокойтесь, Сесилия, милая, и расскажите все своей... своей тете Хетти.
But youth and melancholy must first spend the surplus of sighs and tears that waft and float the barque of romance to its harbor in the delectable isles.	Но молодость и печаль должны сначала излить избыток вздохов и слез, что подгоняют барку романтики к желанным островам.
Presently, through the stringy tendons that formed the bars of the confessional, the penitent-or was it the glorified communicant of the sacred flame-told her story without art or illumination.	Вскоре, однако, прильнув к жилистой решетке исповедальни, кающаяся грешница - или благословенная причастница священного огня? -просто и безыскусственно повела свой рассказ.

"It was only three days ago.	- Это было всего три дня назад.
I was coming back on the ferry from Jersey City.	Я возвращалась на пароме из Джерси-Сити.
Old Mr. Schrum, an art dealer, told me of a rich man in Newark who wanted a miniature of his daughter painted.	Старый мистер Шрум, торговец картинами, сказал мне, что один богач в Ньюарке хочет заказать миниатюру, портрет своей дочери.
I went to see him and showed him some of my work.	Я поехала к нему, показала кое-какие свои работы.
When I told him the price would be fifty dollars he laughed at me like a hyena.	Когда я сказала, что миниатюра будет стоить пятьдесят долларов, он расхохотался, как гиена.
He said an enlarged crayon twenty times the size would cost him only eight dollars.	Сказал, что портрет углем, в двадцать раз больше моей миниатюры, обойдется ему всего в восемь долларов.
"I had just enough money to buy my ferry ticket back to New York.	У меня оставалось денег только на обратный билет в Нью-Йорк.
I felt as if I didn't want to live another day.	Настроение было такое, что не хотелось больше жить.
I must have looked as I felt, for I saw him on the row of seats opposite me, looking at me as if he understood.	Вероятно, это видно было по моему лицу, потому что, когда я заметила, что он сидит напротив и смотрит на меня, мне показалось, что он все понимает.
He was nice-looking, but oh, above everything else, he looked kind.	Он был красивый, но самое главное - у него было доброе лицо.
When one is tired or unhappy or hopeless, kindness counts more than anything else.	Когда чувствуешь себя усталой, или несчастной, или во всем разуверишься, доброта важнее всего.
"When I got so miserable that I couldn't fight against it any longer, I got up and walked slowly out the rear door of the ferry-boat cabin.	Когда мне стало так тяжело, что не было уже сил бороться, я встала и медленно вышла через заднюю дверь каюты.
No one was there, and I slipped quickly over the rail and dropped into the water.	На палубе никого не было. Я быстро перелезла через поручни и - бросилась в воду.
Oh, friend Hetty, it was cold, cold!	Ах, друг мой Хетти, вода была такая холодная!
"For just one moment I wished I was back in the old Vallambrosa, starving and hoping.	На одно мгновение мне захотелось вернуться в нашу "Валламброзу" и снова голодать и надеяться.
And then I got numb, and didn't care.	А потом я вся онемела, и мне стало все равно.
And then I felt that somebody else was in the water close by me, holding me up.	А потом я почувствовала, что в воде рядом со мной кто-то есть и поддерживает меня.
He had followed me, and jumped in to save me.	Он, оказывается, вышел следом за мной и прыгнул в воду, чтобы спасти меня.
"Somebody threw a thing like a big, white doughnut at us, and he made me put my arms through the hole.	Нам бросили какую-то штуку вроде большой белой баранки, и он заставил меня продеть в нее руки.
Then the ferry-boat backed, and they pulled us on board.	Потом паром дал задний ход, и нас втащили на палубу.