Виктор Еремин - Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

Второе. Михоэлс ушел в гости один. Следовательно, не такую уж строгую слежку вел за ним Голубов. Видимо, он осуществлял обыкновенный повседневный надзор, под которым находилось большинство руководящих работников страны и часть наиболее влиятельной в обществе интеллигенции. Так что в заговрщики записали Голубова напрасно. Еще забавнее звучит версия, будто генерал-полковник Трофименко (командующий Белорусским военным округом!) шпионил за Михоэлсом при подготовке его убийства. Никакое МГБ не в силах принудить боевого генерала заниматься такими глупостями.

Третье. Самое важное во всей этой истории. Утром 11 января Михоэлс столкнулся в холле гостиницы «Беларусь» с невесть откуда взявшимся там И. С. Фефером! Режиссер был очень удивлен и раздражен неожиданным появлением «соратника». Фефер смутился и сбежал. О случившемся Соломон Михайлович в тот же день рассказал по телефону своей дочери Н. С. Вовси-Михоэлс [430]. Но 12 января разговор «соратников» все же состоялся. Встретились они в ресторане «Беларуси». О чем говорили, не известно. Разошлись около 18.00, а через два часа после этого, в районе 20.00, Михоэлс и Голубов сорвались и ушли пешком в неизвестном направлении. И это при том, что они сами предупредили консьержку о договорености встретиться с артистами БелГОСЕТа в 20.30 и вряд ли забыли о назначенной на 22.00 аудиенции у секретаря белорусского ЦК.

О причине спешного ухода москвичей неведомо куда напридумано много бездоказательных версий. Но о том, что уход этот наверняка связан с тем, что сказал Михоэлсу Фефер в холле гостиницы «Беларусь», никто даже не задумывался. Более того, ни в мемуарной, ни в исследовательской литературе нет ни слова о реакции Фефера на смерть Михоэлса. Ведь он фактически стал последним знакомым человеком, с кем перед смертью встречался режиссер. Кому как не Феферу рассказывать о последних часах жизни национального гения, пусть даже шепотом. Нигде ни слова!

Далее официальная версия рассказала следующее. В 7 часов 10 минут утра 13 января 1948 г. рабочие, спешившие на работу к утренней смене, обнаружили около строившейся трамвайной линии на перекрестке улиц Ульяновская и Белорусская [431]два трупа. Это и сегодня довольно глухое место, хотя и в центре города. Сперва они увидели торчавшие из сугроба ноги, решили, что валяется пьяница. Вытащили труп Михоэлса и вызвали милицию. При первичном осмотре неподалеку обнаружили останки Голубова. Впрочем, следователи составили рапорт о первичном осмотре места гибели людей. Дадим им слово: «…два мужских трупа, лежащих лицом вниз. Около трупов имелось большое количество крови. Одежда, документы и ценности были не тронуты… У обоих оказались поломанными ребра, а у Голубова-Потапова также и правая рука в локтевом изгибе. Возле трупов обнаружены следы грузовых машин, частично заметенные снегом. По данным осмотра места происшествия и первичному заключению медицинских экспертов, смерть Михоэлса и Голубова-Потапова последовала в результате наезда автомашины, которая ехала с превышающей скоростью и настигла их, следуя под крутым уклоном…» [432]Надо отметить, что в том месте, которое сейчас показывают как место гибели москвичей, никаких уклонов нет — ровные полосы дорог.

К расследованию трагедии подключились московские следователи. Ходили слухи, будто во главе группы стоял знаменитый специалист Л. Р. Шейнин [433]. Якобы он прибыл в Минск, удостоверился в том, что речь идет о дорожно-транспортном происшествии, и уехал. Факт участия Шейнина в расследовании и вообще о его поездке в Белоруссию зимой 1948 г. служебной документацией (комнадировочные и др.) не подтверждается.

В рапорте московских следователей заместителю министра внутренних дел СССР генерал-полковнику И. А. Серову [434]сказано:

«Главное управление милиции — руководство МВД СССР о результатах официального расследования смерти С. М. Михоэлса

11.02.1948

Совершенно секретно

Зам. министра внутренних дел Союза ССР

генерал-полковнику товарищу Серову И. А.

В соответствии с Вашими указаниями для расследования обстоятельств смерти Михоэлса С. М. и Голубова-Потапова В. И. в гор. Минск была командирована группа оперативных работников Главного управления милиции, которая под руководством инспектора для особых поручений полковника милиции Осипова, проверив на месте материалы и проведя дополнительное расследование, установила:

12 января с.г., около 18 часов, Михоэлс и Голубов-Потапов, пообедав в ресторане, ушли в гостиницу, а находившимся с ними работникам минских театров сказали, что в этот вечер они будут заняты, так как намерены посетить какого-то знакомого Голубова-Потапова — инженера Сергеева или Сергея. От предложения воспользоваться автомашиной Михоэлс и Голубов-Потапов категорически отказались.

Около 20 часов они вышли из гостиницы, а в 7 часов утра 13 января трупы их были обнаружены на временной малопроезжей дороге. Указанной дорогой, несмотря на то что она находится в черте города, водители автотранспорта мало пользовались, так как она проходила по пустырю и представлялась неудобной.

Оба трупа оказались вдавленными в снег, который шел с вечера 12 января при значительном ветре.

Вся одежда покойных, деньги, документы и ручные часы (у Михоэлса — золотые) оказались в сохранности. У часов Михоэлса отсутствовало лишь стекло, однако часы эти, как и часы Голубова-Потапова, в момент осмотра трупов были на ходу.

Судебно-медицинским исследованием трупов, производившимся 13 января главным судебно-медицинским экспертом Министерства здравоохранения БССР Прилуцким и экспертами-врачами Наумович и Карелиной, установлено, что смерть Михоэлса и Голубова-Потапова последовала в результате наезда на них тяжелой грузовой автомашины.

У покойных оказались переломанными все ребра с разрывом тканей легких, у Михоэлса перелом позвонка, а у Голубова-Потапова — тазовых костей. Все причиненные повреждения являлись прижизненными. Судя по наступлению и развитию трупных явлений, смерть их наступила за 15–16 часов до момента исследования трупов, т. е. примерно в 20 часов 12 января, вскоре после выхода из гостиницы. Состояние пищи в желудке подтвердило тот факт, что пища эта была принята часа за два до смерти и состав пищи соответствовал той, которая подавалась им в ресторане.

Никаких данных о том, что Михоэлс и Голубов-Потапов погибли не от случайного на них наезда, а от каких-либо других причин, расследованием не добыто.

В результате проведенных агентурно-оперативных и следственных мероприятий, намеченных первоначальным планом, версия о том, что Михоэлс и Голубов-Потапов перед тем, как их настигла грузовая автомашина, направлялись к знакомому Голубова-Потапова — инженеру Сергееву, не подтвердилась.