Евгений Медреш - Между прочерками: фантазии в манере Гештальта

Я люблю думать о своих обидах и страданиях. О них думать приятно. Намного легче и приятней, чем о том, как они возникли и зачем мне нужны…

Проявляться и быть самим собою страшно и опасно. Хочется быть, как все… А поскольку я понятия не имею, кто такие «все» и как ими быть, то желание «быть как все» становится поразительно похожим на желание не быть совсем…

Если люди могут мне дать, а могут и не дать, то пусть тогда не дают… Тогда мне от них ничего не нужно… Мне подходит, когда они мне обязаны дать. Вот тогда – уж будьте любезны!..

Искренне любить я могу только безнадежно отсутствующих граждан…

На хрен мне ваши вопросы про смысл жизни? Я зарабатываю нормальные деньги!.. Вы мне просто скажите, что с ними делать, чтобы было счастье?..

Я долго и самоотверженно охотилась за ним, и эта охота была успешной: я добыла его. Правда, в итоге охоты оказалось, что это уже не он, а его шкура. Охотничий трофей, который теперь можно класть на диван, вешать на стену или стелить под ноги…

Не куплюсь я на все эти ее штучки… С таким животиком я могу интересовать только самку императорского пингвина…

Мои фантазии по поводу него ограничиваются вопросом, есть ли у него фантазии по поводу меня…

У Солнца два потрясающих достоинства: первое – это то, что оно регулярно появляется, а второе – то, что оно с такой же надежной регулярностью уходит куда-то на некоторое время… Вот, пытаюсь это как-то объяснить моему солнышку…

Мне было бы легче, если бы он просто говорил мне то, что от меня ожидает… Что? Это был бы уже не он?.. О, мне было бы легче…

Рядом с ней я чувствую себя примитивным, эгоистичным, плоским существом. К примеру, вчера я просто хотел… В то время как она хотела, чтобы я хотел, чтобы она хотела…

Ты, кстати, напрасно стараешься мне помочь. Ты для этого слишком добр. Чтобы мне помочь, мне нужно сделать очень больно…

Она так кричит мне о своей любви, что я крик слышу, а любовь – нет…

Я не с тобой хочу говорить – я хочу говорить в твоем присутствии…

И перестань меня всё время слушаться!.. Ну?.. Не слышу ответа!..

А пока моя жизнь полностью состоит из тщательной подготовки и подробного обсуждения планов на жизнь…

Мне трудно оградить себя от моих близких, которые меня так любят. Трудно, но необходимо. Иначе есть опасность, что скоро им любить будет некого…

Я недоволен собой. Я очень сильно недоволен собой.

Я буквально презираю себя… На эти глубокие переживания уходят все мои силы и всё время. И можно ничего не менять…

Я уже год собираюсь написать книгу воспоминаний. Называться она будет так – Мелко и расплывчато…

Я уже больше не могу выносить это невнятное бормотание моих близких, к сожалению, родственников. Ну да, я знаю, что мне нужно заменить мой слуховой аппарат – ну и что?..

Двенадцать лет я был комфортным семейным микроавтобусом… А сейчас я ищу мастера, который поможет мне стать самокатом…

Я не хочу жить безупречно. Но я хочу жить так, чтобы меня не упрекали…

Конечно, мне никто ничего не обещал. Но это не повод, чтобы не ждать и не огорчаться…

Я совсем не собственник своей жизни. Максимум – это я там директор по продажам…

Мне так безнадежно плохо, что теперь уж точно – всё к лучшему…

Я просто делюсь своими чувствами, – а люди чего-то начинают извиняться… многие сразу деньги предлагают…

С моим мышлением не все просто: упорядоченно я могу мыслить только о разновидностях хаоса. О порядке и правилах я мыслю хаотично. Видимо, я джедай, и стремлюсь к равновесию силы…

Мне на работе подарили супермодный и дорогой гель для душа. Через два дня заметил, что кто-то из моих домашних им нагло пользуется. Наорал. Пользуюсь сам. Через пару недель понял, что он мне надоел. Не пользуюсь. И мои его тоже как-то избегают. Так и стоит, существенно больше половины… Вот и думаю: а подарочек-то с подвохом… Или это я с подвохом, но об этом стараюсь не думать…

Очень боюсь остаться один… Так боюсь остаться один, что на какие-либо отношения меня просто не хватает…

У меня, как у мужчины, есть две потребности: чтобы меня обожали, и быть свободным. Потребность, чтобы меня обожали, обеспечивается тем, что она пишет мне по двадцать сообщений в день. А моя потребность в свободе обеспечивается тем, что я на них не отвечаю…

Мы с подругами сидим в засаде и не конкурируем. Поскольку выигрывать там очень опасно, а проигрывать – противно…

Нормальный собеседник – это тот, который сначала признаёт мою правоту, и уже потом разговаривает…

Устав от тупой бессмысленности, я напросился с ребятами в горы, вдруг там чего-то откроется. Потом выяснилось, что маршрут не знает никто, и как спускаться – тоже… И только– только я начал что-то понимать, как через два дня до меня добрались и спасли…

Про то, что интересно, доктор, мы говорить не будем… А про то, что будем – неинтересно… Поэтому тоже не будем…

Я живу как наемный боец-диверсант, нанятый собственным прошлым. И я давно бы уже демобилизовался, если бы знал, как уволиться у собственного прошлого…

Мужчин я люблю сильных. Но когда у меня нет возможности их контролировать – я ухожу. Поэтому история моих личных отношений богата необычайно…

Я лучше буду страдать и жить с нелюбимым человеком, чем расстанусь с ним и буду думать, как он там меня обесценивает и проклинает. Режет ножницами мои фотографии и выбрасывает мои подарки…

Когда она на второй день знакомства сказала, чтобы я немедленно поменял лосьон после бритья, я понял, что я ей нужен… А когда она через год попросила, чтобы я никогда не пел ни в душе, ни за завтраком, я понял, что она прощается со мной…

Я не собираюсь тебя контролировать. Я просто должна знать, что ты делаешь. Когда, как и с кем…

Этим летом отношения у нас с ним закончились… Началась семья…

Моя жизнь – это какой-то странный поезд с дискриминацией по половозрастному признаку. Места есть только для женщин не старше сорока…