Евгений Медреш - Между прочерками: фантазии в манере Гештальта

Мужик у меня – так себе… Тоскливый… Но хороший мужик мне тем более не нужен! Как я могу быть в нем уверена, если он нравится всем, в том числе и самому себе? Нет уж, не надо! А для этого я просто клад, находка, подарок судьбы. Он о такой, как я, даже и мечтать не мог!.. Только временами противно… Причем самое странное, что и ему тоже…

Больше всего в моей квартире меня раздражает эта дурацкая пальма в огромном горшке, которую я купил несколько лет назад, чтобы понравиться девушке, с которой мы даже не нача ли встречаться…

Мы с ней пытались поговорить много раз. А получилось только тогда, когда я поцеловал ее на прощание…

Оказалось, мне намного приятней считать ее ненасытной стервой и страдать от этого, чем дать ей то, что она хочет…

Я не могу мириться с несправедливостью. Поэтому никогда ни во что не играю… Ни с кем …

Я не люблю ходить на похороны. Мне там никто по-настоящему не рад. Почти никто не смеется моим шуткам…

Это она заставляет меня врать. Я не могу говорить ей правду. Потому что после этого мне приходится так долго и мучительно утешать ее, а потом еще дольше и мучительней оправдываться по поводу своей правды…

Все быстро решилось в тот момент, когда мой любимый сказал мне: выбирай – или я, или этот кот… С тех пор я иногда смотрю на своего кота и думаю, что он мне не очень-то и нравится. Но участвовать в выборах мне не нравится совсем…

А женился я на ней лишь потому, что против моей мамы можно выстоять только вдвоем. Кстати, любовницу я потом себе завел по тем же соображениям…

В наших отношениях ее интересуют только два процента: ноль и сто…

Лишь однажды он сделал так, что я была им полностью довольна – когда исчез на полгода…

Я же ее несколько раз предупреждал, что я дважды повторять не буду… Я не понимаю – на что она рассчитывает?..

Папа у меня появлялся не часто… То есть он был рядом всегда, но появлялся только тогда, когда кто-то из нас двоих от слабости терял бдительность…

Мне от него нужна и близость, и безопасность… Ну, чтобы он обо мне заботился, но под моим контролем…

Из зрелых отношений я убегаю всегда… Просто я еще не готова к старости… С каждым годом всё больше не готова…

Я, безусловно, самый лучший. Ужасная проблема состоит в том, что я не знаю, как про это сказать. И главное – кому?..

Я знаю про дружбу главное: друг – это тот, кто может тебе помочь. А поскольку я никогда не позволю себе скатиться до того, чтобы мне помогали, то и друзей у меня нет…

Мое тело похоже на мою квартиру, а моя квартира – на мою жизнь: всё это, на самом деле, не очень мое…

А вы передайте моим родителям: когда они перестанут, наконец, все время от меня чего-то хотеть – вакуум не поглотит меня, и в прострации я не застыну. Просто только тогда я смогу научиться чего-либо хотеть сам…

Папа маму бил не часто. Он ведь был очень хороший, добрый, – а после этого он каждый раз так сильно мучился, переживал и страдал… Он просто не мог так часто мучить себя!..

Всю жизнь я воспитывал сына вместо того, чтобы общаться с ним…

Моя семья настойчиво и верно помогает мне искоренить мои вредные привычки. И я готовлюсь к худшему, поскольку полезных привычек у меня нет ни одной…

Поскольку я не умею просить – я отлично умею бесить…

А иначе я бы в детстве не выжила…

Мне моя бесчувственность и черствость, утрата увлечений, отсутствие смысла жизни и сомнительные результаты анализов – как-то без проблем. Но когда у меня украли фотоаппарат – вот это я пережил с трудом!..

Я точно знаю, в чем мой интерес. Мой интерес состоит в том, чтобы отвечать на чужой интерес…

Мне иногда кажется, что моего мужа разжаловали из палачей, и тогда он устроился в церковь, праведником…

Он всё свое внимание и все свои силы тратил на то, чтобы мне нравиться… Собственно, у меня шансов понравиться ему не было: на меня его внимания уже не оставалось…

Критику я не переношу. И не потому, что я такой тиран и деспот. Просто кто бы меня не критиковал – он это делает невыносимо папиным голосом…

Есть мужчины, на которых я смотрю и чувствую: вот, я есть – и он есть… А на него я смотрю и чувствую: нет меня. Исчезла…

С моим будущим мужем мы занимались близостью строго по выходным, рядом с комнатой его родителей. Самое важное было правильно выгадать время и делать всё тихо-тихо… Мне казалось, что он не любит меня, а готовит к заброске в тыл врага для секретных и очень опасных операций…

Каждый раз, когда я хочу на него орать, он просит меня доверять ему… И это какой-то спазм: доверять там невозможно, но и орать уже не получается…

Он опять намекнул мне, как сильно я ему обязана. Так долго помнить о своих добрых делах может только очень злой человек…

Моя тринадцатилетняя дочь снова собирается переехать к своей матери и ее новому другу… А меня попросила впредь называть ее не дочкой, а либо iChild, либо Козлик… Может быть, мне все-таки купить ей всё то, что она хочет?..

Я не могу почувствовать себя счастливой. Как только я позволю себе почувствовать себя счастливой – он вдруг может почувствовать себя свободным…

Ну зачем они хотят, чтобы мне было лучше? Если мне будет лучше, то зачем они тогда мне будут нужны?..

Давай лучше поговорим о работе. Я к работе больше приспособлен, чем к жизни…

Только все время думая о боли, я забываю о ней…

Партнер мне необходим, но это невозможно… Если он будет со мной не согласен, то для меня это непереносимо. А если он будет думать и делать то же самое, что и я – то зачем он тогда мне вообще нужен…

Вкусные вещи я ем и трачу очень быстро. Я все время боюсь, что кто-нибудь попросит меня ими поделиться. А я же не смогу отказать, я же добрый, заботливый, открытый человек… Вот и приходится – очень быстро…

Родители на меня все время давят, на работе начальник нудный, соседская девочка каждый день перед сном играет на скрипке… Радует только то, что я поименно и точно знаю, кто и в чем передо мной виноват…