Фарида Габидуллина - Эволюция татарского романа

Сюжет произведения обогащается эмоциональными красками, психологическим анализом. Умение глубоко проникнуть в душевный мир, умелое воспроизведение, рожденных реальной жизнью чувств и переживаний героя – все это несомненная удача писателя.

Одна из характерных черт поэтики романа – это этнографизм. Оставшиеся в некоторой тени в романе «Жизнь ли это?» этнографические описания занимают большое место в романе «Мулла-бабай». Они становятся средством естественного отражения жизни татарской деревни той эпохи: «Уже был собран урожай гороха, гречки. Стада перестали выпускать на выпас. Давно собрали репу, картошку. Мальчишки стали выгонять лошадей, коров, овец, телят на поле. Жены, снохи стали откармливать гусей и уток. Девушки занялись шитьем, вышиванием, ткачеством» (С. 221). «Так пошли красивые летние дни деревенской жизни, начались работы. Год был дождливым, поэтому, с одной стороны, надо было заняться прополкой, с другой, вспашкой. Мужики каждое утро, налив в туески катык, взяв хлеб, яйца, стали уходит на пахоту. Женщины, взяв колыбели, посудины с молоком, катыком, водой, прихватив хлеб, стали ходить на прополку» (С. 304); «Солнце взошло. Пахари по всему полю чернили своими маленькими сохами места, покрытые зеленью, украшая поле почерненными лоскутками» (С. 305). Как видно из отрывков, писатель описывает радостный, в то же время требующий силу, труд, который бывает только в деревенской жизни.

Кроме этого, Г. Исхаки, описывая традиции, дает представление о кухне татарского народа, свадебных обрядах, одежде, отношениях между родственниками, о приеме гостей, выращивании урожая, строительстве дома, бани: «Пока он стоял, во дворе готовится плов, варится суп с клецками, подготавливается место для трапезы, к приходу хазрета и баев поспевают самовары. Казакины шакирды надевают так, как нравится хазрету, если длина брюк не соответствует, то подгибают, если тюбетейки не по шариату, надевают шапки, если малы, то надевают зимнюю ушанку» (С. 278); «Лично она, если должны были прийти муллы посолиднее, старалась не ударить в грязь лицом. В таких случаях она и курицу начиняла, и плов с вечера готовила, к утреннему чаю перемячи, блины из белой муки жарила, и мед выставляла самый лучший» (С. 377); «После трапезы у дяди Халим взял пару коней и поехал в деревню. Он едва сдерживал себя. Вот показалась деревня. Все мужчины и женщины высыпали на улицу посмотреть на нового жениха. Раскрылись окна, раздвинулись щели в заборах. Кони остановились. Резко соскочив, поздоровавшись с хазретом, Халим вошел вслед за ним в дом. Присев, помолились» (С. 384); «Работа кипела на два фронта. Тетушка Гайникамал наготовила много съестных подарков. Габдрахим-хазрет поехав в город, накупил посуды, самовар, кумган, таз и прочую домашнюю утварь.

Перед пятницей арбу, с гружеными на ней матрацами, перинами и сундуком, подвязав к ней корову, отправили к Халиму» (С. 387).

Если в романе «Жизнь ли это?» писатель проявил некоторую скупость в изображении портрета героя, то в «Мулла-бабае» как и в «Нищенке» раскрытию психологических портретов героев он уделяет большое внимание. В то же время внешний портрет связывает с духовным миром героя: «Белобородый, с длинными седыми бровями, рослый хазрет в своем широком чапане, зеленых сапогах казался намного величественнее тех, кого они знали раньше. После того как Халим поздоровавшись, поцеловал ему руку, он начал смотреть на Халима так, словно сверлил его глазами, из-за чего Халим почувствовал, будто он тает и теряет всю силу воли» (С. 224); «Раздался звук открываемой двери. Открылась дверь передней, показался хазрет – мужчина лет пятидесяти, в казакине, пошитом из бикасапа, в башмаках на босу ногу» (С. 309); «отсутствие штанишек, грязная рубашка маленького махдума, руки-ноги, покрытые цыпками, рваное платьице махдумы, ее всклокоченные, словно ведьмино помело, волосы создавали совсем удручающую картину и без того неприятного жилища» (С. 325); «Галим, стоящий за ним Рахматулла, увидев голубые глаза, круглое лицо, красивые брови, средний рост махдумы Зухры, поняли, что за нее ни перед кем не будет стыдно» (С. 382). Как видно из примеров, в портрете Г. Исхаки особое внимание обращает на глаза.

В «Мулла бабай» уделяется много внимания описанию картин природы. В нем «пейзаж является не только фоном повествуемых событий, он созвучен с ними, живет в гармонии с ними» [126. С. 244].

Картины природы медленно входят в повествование и служат созданию параллельного настроения душевному состоянию героя. Например, «Выехали из города. Их встретили зеленые поля озимых. Они словно приветствовали их: “Добро пожаловать!” Цветы сгибались и покачивались, словно пляшущие девушки. Красные, желтые, белые, розовые бабочки, летая над зеленой травой, еще больше украшали и без того красивую природу. Откуда ни возьмись, прилетела и запела какая-то птичка. К ней присоединилась еще одна, а затем еще и еще. И шакирды оказались свидетелями этого необычного концерта.

И дальний лес, покачивая деревьями, призывал их: “Поскорее, давайте поскорее! Насладитесь таким прекрасным днем, таким цветочным, ароматным разноцветьем! Наслаждайтесь моей тихой тенью, радуйтесь пению моих птиц!”» (С. 272); «Высокая рожь приветствовала его, склонив колосья. Лес своим шумом поздравил его с победой. Пчелы, жужжа, завели для него свою музыку. Мягкое солнечное тепло целовало, обнимало, любило его» (С. 308). В целом мастерство в передаче красоты природы, умение искренне восхищаться, описывать многообразие мира природы, умение органически связать изменения и движения в природе с характером и судьбой героя, с его поступками, с мировоззрением и событиями, описанными в произведении, утверждение радости жизни, неотделимой от природы и стихии труда, умение подходить к межчеловеческим отношениям через природу – все эти моменты составляют характерные особенности произведения. Например, картины природы передаются в тесной связи с жизнью хлебороба, изменения в природе – с мыслями, надеждами, мечтами крестьянина: «Солнце все накалялось… Оно, не довольное работой Халима, как будто заодно с тем дядей, принялось припекать для того, чтобы мучить Халима. У Халима высохли губы, слиплось горло, пить хотелось от этого, слово ад, пекла» (С. 306). В общем, эпизоды, связанные с картинами природы, в сюжетной линии романа отличаются какой-то прозрачностью, красотой и тонкостью.

Также в романе бросаются в глаза способы повествования, характерные для татарской прозы начала ХХ в. Анафорические повторы, эпифоры, в некоторой степени прерывая повествование, способствуют восприятию изобразительного, эмоционального мышления лирического героя: «Все мальчишки словно застыли: кто-то с поднятой подушкой, кто-то упавши, кто-то еще в какой-то позе» (С. 234); «В то время некоторые подхалимы у братьев Халима взяли по пуду ржаной муки. Некоторые по полфунта, по фунту взяли чаю “в подарок”» (С. 363); «Весь более-менее нормальный сельский люд стал ходить, словно на свадьбу, то к Фахрулла-мулле, в дом Халима, угощались пирогами, пивом, медом: день и ночь и тут, и там не остывал самовар, не угасал огонь под казанами, день и ночь только и делали, что ели» (С. 363).