В. Гончаренко - Институт гуманитарного вмешательства в современных международных отношениях

При этом следует обратить внимание, что применение мер силового воздействия войсками ООН по поддержанию мира могло осуществляться как при наличии согласия конфликтующих сторон, так и вне рамок достигнутого согласия. Кроме того, использование оружия не ограничилось задачами самообороны. Совет Безопасности ООН имел возможность предоставить полномочия по применению силы в отношении сторон конфликта в случаях, которые угрожали срыву миротворческих операций, например, через возобновление действий вооруженного характера или агрессии в «зонах безопасности». Применительно к данной ситуации можно вести речь об операциях по принуждению к миру (бывшая Югославия, Сомали).

Миротворческие операции «третьего поколения», выступающие как военные миротворческие операции в «чистом виде», осуществляются с 1995 г. по настоящее время. В ходе их осуществления допускается использование «всех необходимых средств»: путем введения института санкций 55 55 Применение института санкций, который предусмотрен международным правом (нормы VII и VIII Глав Устава ООН), допустимо в случаях непосредственной угрозы миру, при нарушении мира или совершения акта агрессии. Для применения санкций не требуется согласие того государства, в отношении которого они вводятся. Государство подвергается санкциям в соответствии с выраженной им волей соблюдать обязательства, предусмотренные Уставом ООН. Эффективность применяемых санкций во многом зависит от соблюдения определенных условий: конкретная постановка целей санкций, легитимное решение в отношении правомерности их применения, гибкое использование и минимизация отрицательных последствий санкций для населения, создание благоприятных условий для работы организаций гуманитарной направленности, обеспечение действенного международного контроля. ; угрозы применения или применения вооруженных сил в поддержку дипломатических миссий по восстановлению нарушенного мира.

В качестве обоснования операций третьего поколения как отдельной группы миротворческих операций 56 56 См., к примеру, Хохлышева О. О. Действующее международное право и современный миротворческий процесс: Учебное пособие. / О. О. Хохлышева. – Нижний Новгород, 2000. – С.. 80; Kiani М. The Changing Dimensions of UN Peacekeeping, in: Strategic Studies, Vol. XXIV, Spring 2004, No 1, p. 188. могут быть применены положения, изложенные в Докладе Генерального секретаря о деятельности ООН в 1998 г. Особое внимание Генерального Секретаря ООН было обращено на то, что не одни только внешние угрозы безопасности государств, но и разнообразные угрозы безопасности человечества (межэтническая напряженность, стихийные бедствия и др.) могут стать источниками международного конфликта 57 57 См.: Аннан, К. А. Партнерство во имя всемирного сообщества. Годовой доклад о работе Организации,1998 год / К. А. Аннан. – Нью-Йорк: ООН, 1998. .

Наряду с этим, некоторыми авторами предлагается иная классификация миротворческих операций. Так, согласно такому критерию как применение вооруженной силы, различают: 1) операции по поддержанию мира, которые осуществляются при использовании вооруженных сил; 2) операции, проведение которых не связанно с использованием вооруженных сил 58 58 См., например, Черниченко, С. В. Правовое обоснование операций по поддержанию мира // Российский ежегодник международного права. – С.-Пб., 1998—1999. – С. 331. .

В современных международных отношениях ООН имеет своей целью поддержание мира, используя миротворческие операции в качестве одного из основных инструментов обеспечения безопасности. Однако конфликтные ситуации сегодня предполагают более решительные действия по принуждению к миру, которые в ряде случаев становятся преобладающими направлениями современной деятельности по миротворчеству. (См.: Приложение 2)

Можно сделать вывод, что в международной практике традиционное миротворчество постепенно уступает место миротворчеству силовому, когда установление мира (peace-enforcement) предусматривает применение наиболее решительных мер по отношению к межгосударственным или внутренним конфликтам для предотвращения военных противостояний, обеспечения защиты мирного населения и создания условий по урегулированию ситуаций конфликтов 59 59 Как отмечает Т. В. Бордачев, «на место традиционной политики разделения враждующих сторон приходят новые формы миротворчества, которые включают в себя умиротворение противников силой» (См.: Бордачев, Т. В. Новый интервенционизм и современное миротворчество. / Т. В. Бордачев. – М., 1998. – С. 42). .

В современных международных отношениях становится достаточно популярным точка зрения, согласно которой гуманитарное вмешательство рассматривается в качестве легитимных миротворческих усилий в рамках создания новой системы миротворчества. Вместе с тем ситуация усложняется ввиду большого количества противоречивых оценочных характеристик в отношении понятия «гуманитарное вмешательство», используемого как синоним к термину «гуманитарная интервенция», а также по причине отсутствия международного признанного его определения в официальных документах. Это обусловлено тем, что на различных этапах истории понятие «гуманитарное вмешательство» имело разный смысл. А в настоящее время данный чрезвычайный вид международного вмешательства в силу различных обстоятельств одобряется не всеми членами международного сообщества.

Идея «гуманитарной интервенции» основана на совмещении двух различных концепций – прав человека и интервенции, что, соответственно, вызывает некую противоречивость в реализации данной идеи на практике 60 60 Непосредственно в понятии «гуманитарная интервенция» существует внутренне противоречие, отмеченное английским профессором Лоуренсом Фридманом, которое заключается в одновременном присутствии двух смыслов. Первый смысл заключен в характере акции, которая предпринимается для восстановления мира и поддержания стабильности. Второй смысл заключен в грубом пренебрежении суверенностью независимого государства (См.: Freedman L. (ed.). Military Intervention in European Conflicts. London. 1994. P. 27). . Во-первых, можно говорить об акции по оказанию гуманитарной помощи гражданскому населению для обеспечения прав человека. Во-вторых, гуманитарная интервенция предусматривает международное военно-политическое вмешательство во внутригосударственные конфликты, которые могут вызвать катастрофы гуманитарного характера.

Изначально право на вмешательство в дела суверенного государства для обеспечения защиты прав человека связывали с идеей, закрепленной в нормах международного гуманитарного права, по оказанию гуманитарной помощи, и не требующей учета причин возникновения самого конфликта 61 61 Резолюция ГА ООН 43/131 «Гуманитарная помощь жертвам природных катастроф и чрезвычайных ситуаций того же порядка», принятая 8 декабря 1988 г., определила перечень условий по оказанию помощи в чрезвычайных ситуациях внутри государства и отметила, что оставление пострадавших без предоставления гуманитарной помощи значило бы создание угрозы нарушения человеческого достоинства или даже человеческой жизни (Преамбула, п. 8). Резолюция провозгласила принцип беспрепятственного и свободного доступа к нуждающимся в помощи, который не должен затрудняться как самим государством, так и его соседями. Однако Резолюция подтверждает суверенитет государства, в котором применяется гуманитарная помощь, признавая за ним ведущую роль в организационных, координационных и осуществляемых мерах гуманитарной помощи. . Так, по мнению М. Бетатти и Б. Кушнера, если население страдает от голода, массовых переселений, убийств или любых других форм угнетения, то оно должно наделяться правом на получение гуманитарной помощи со стороны международных внешних акторов, использующих для ее оказания все средства, в том числе и военную силу в случае необходимости 62 62 Bettati M., Kouchner B. Le devoir d’ingerence: peut-on les laisser mourir? – Paris, Denoel, 1987. – P. 10. .