Коллектив авторов - В поисках лучшей доли. Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вторая половина XIX – первая половина XX в.

Настоящее исследование базируется на осуществленных автором полевых исследованиях 5, на опубликованных материалах, на архивных документах, имеющих отношение к русской иммиграции в Болгарии и в других странах. Целью работы является выявление степени мифологизации представлений о русской иммиграции в Болгарии, рассмотрение их через призму диады история – человек.

Принадлежащие к огромной русской диаспоре, рассеянной по всему миру (ее численность составляют 10,5 млн человек 6), эмигранты в Болгарии составляют, по крайней мере две основные общности.

Это и классические русские «беженцы», представители различных «волн» эмигрантов, которые в 20-х гг. XX в. после развала Российской империи наводнили Европу, да и весь земной шар. Они оставили значительный след в мировой науке, культуре и искусстве. Достаточно вспомнить Н.А. Бердяева, М. Шагала, В. Кандинского, И.Ф. Стравинского, С.В. Рахманинова, Ф.И. Шаляпина и ряд других имен, которые вошли в Золотой фонд XX в. Это и специфическая женская миграция, осуществлявшаяся в «братские» страны «социалистического лагеря» в период 1956–1990 гг. В Болгарии, как и в других странах, она явилась результатом смешанных браков между болгарскими и советскими гражданами. В них преобладали брачные союзы между болгарскими мужчинами и советскими женщинами (так называемыми «русскими невестками»), по сути речь идет об индивидуальной миграции, что может быть определено как «эмиграционный поток» лишь в силу массовости этого явления, а также того значительного места, которое оно заняло в болгарском общественном сознании.

Очевидно, что эти две общности порождены диаметрально противоположным политическим, социальным и экономическим контекстом: в одном случае – революционная Россия – царская Болгария; во втором – вечная дружба между НРБ и СССР. Они не могут рассматриваться через одну и ту же призму, принадлежат к различным эпохам и обременены трудно сопоставимыми между собой проблемами, связанными с их психологическим и культурным багажом, с различиями в адаптационной стратегии и динамике интеграционных процессов.

История всякой эмиграции начинается в собственной стране. Именно там кроются причины, подтолкнувшие ту или иную общность покинуть пределы родины. Белогвардейский поток, распространив-шийся от Балкан до Северной Африки, охватил Прибалтийские государства и Финляндию, растянулся от Нью-Йорка и Сан-Франциско до Харбина и Пекина. Его корни следует искать, с одной стороны, в развитии идей свободы, равенства и благосостояния (их носителями были М.А. Бакунин, А.И. Герцен, П.Л. Лавров, Г.В. Плеханов, Л.Д. Троцкий, В.И. Ленин), а с другой – в нарастании внутренних противоречий в социально разнородной, базировавшейся на контрастах России. Внутренняя напряженность в стране привела к эскалации революционных событий, крушению огромной Российской империи и созданию занявшей почти 1/6 земной поверхности супердержавы – СССР 7. Конкретным поводом для этого стала гражданская война 1918–1920 гг. между лояльным к дореволюционному устройству офицерством – «белой гвардией» 8и большевиками. В целях поддержки белогвардейцев в ходе гражданской войны осуществлялась интервенция в России со стороны ее западных союзников в Первой мировой войне, направленная на уничтожение власти Советов. До 1921 г. Красная армия сумела отразить натиск как стремившихся к реставрации прошлого бывших офицеров царской армии, так и иностранных оккупантов.

Причин неуспеха Белой армии было несколько. На первый план выдвигается ее приверженность прошлому в то время, когда дух революции пробудил всеобщую надежду на обновление, отсутствие привлекательной программы управления страной в случае победы, методы террора, к которым прибегали военные на занятой территории (в этом они не уступали большевикам), использование шовинистического лозунга «неделимой России», что отталкивало нерусские общности в стране, отсутствие единства среди лидеров движения.

Трудно представить трагизм ситуации, хаос и жестокость, сопровождавшие переход от существовавшего века «старого порядка» к рождавшемуся в крови новому, ранее невиданному социалистическому мироустройству. За развитием событий невозможно было уследить: неожиданная весть об отречении императора от престола, надежда на лучшее, потому что «все ожидали и верили в его приход», лозунги равенства и братства, дружное исполнение «Марсельезы», следовавшие за разделом людей на представителей «нового» и «старого» режима, «перерастание враждебности в пожар», смена радости «стонами и слезами», обескураживающие новости с фронта… Происходило «возгорание Русской земли со всех сторон», в котором слышался «грохот ее крушения» 9.

Достоверностью отличаются детские воспоминания, которые представлены в одном из многочисленных документов «белой эмиграции», опубликованных в последнее время: «Разразилась революция… Власть менялась каждый день: то махновцы, то петлюровцы, то матросы, то гетмановцы, то большевики и т. д. В городе начались грабежи и пожары… Большевики победили и закрепились в городе, неся с собой расстрелы и убийства… Начался голод… Люди пухли и умирали. Бывали случаи и каннибализма…» 10.

Начиная с 1919 г. советская власть обращала в бегство части белогвардейцев; к ним присоединялись и различные слои гражданского населения, спасавшегося от большевистских репрессий 11. Общая численность послереволюционной эмиграции из России составила около 2 млн. человек.

Часть этой социально и этнически разнородной эмиграции направилась в Болгарию. За период 1919–1921 гг. в страну в основном по морю прибыло 35 тыс. эмигрантов 12. Основную массу беженцев составляли остатки армии Деникина, позднее к ним присоединились представители армии Врангеля, а также значительное число эмигрантов из гражданских лиц. Они составили так называемое «южное крыло» беженцев, взявших курс на Балканы. Их маршрут начинался в портах Крыма и в Одессе, проходил через Константинополь (в результате его причалы переполнялись самыми различными судами – от кораблей до лодок), а также через лагеря беженцев на Балканах и в Северной Африке, которые финансировались представителями Антанты, а позднее и международными гуманитарными и политическими организациями 13. Затем этот маршрут достигал Варны и Бургаса, а оттуда его участники направлялись в различные города Болгарии 14.

Проблема, связанная с наплывом столь значительной массы людей, покинувших свою родину, как правило, из политической перерастала в гуманитарную. Голод, болезни, нищета, унижение и смерть царили в лагерях для русских беженцев. Вот как свидетельствует об этом представительница третьего поколения семьи белоэмигрантов, иллюстрируя свой рассказ фотографией, на которой запечатлены кресты возле одиноких православных надгробий в далекой египетской земле: «Родители моей бабушки (ей в ту пору было 17 лет) собрали ценные вещи и вместе со своими тремя дочерьми отправились в Одессу. Отсюда на корабле их переправили в Александрию, в Тель-эль-Кебир, в лагерь для беженцев. Стояла ужасная жара, гигиена полностью отсутствовала и как результат – эпидемия тифа… Родители бабушки умерли там… И тогда сестры решили перебраться в Болгарию, поскольку эта славянская страна с близким по духу населением и языком…».