Коллектив авторов - В поисках лучшей доли. Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вторая половина XIX – первая половина XX в.

В 1921 г. в мире изменилось отношение к Советской России, а вместе с этим прекратилась и поддержка лагерей для беженцев.

Запад настаивал на принятии русских эмигрантов Болгарией и другими странами Центральной и Юго-Восточной Европы.

Совет министров Болгарии постепенно принял большую часть эмигрантов, руководствуясь двумя мотивами: гуманным – в силу тяжелого положения беженцев, и патриотическим – эти люди воспринимались в стране как сыновья России – ее освободительницы от турецкого ига. Значительное число русских эмигрантов приняли также Королевство сербов, хорватов и словенцев (СХС) и Чехословакия.

В Болгарию прибыли различные по социальному и этническому составу беженцы (русские, украинцы, казаки, калмыки и т. д.). В большинстве своем – это профессиональные военные (элитные части Добровольческого корпуса, части Казацкого корпуса). Однако среди беженцев было немало представителей и гражданского населения – женщины и дети. Воинские подразделения расквартировались по всей территории страны, сохранив при этом свою структуру, вооружение и органы собственного самоуправления.

Поначалу правительство помогало военным подразделениям и предоставляло ряд финансовых послаблений их представителям. Более трудным было положение гражданского населения, которое сперва жило в ужасных условиях в общежитиях и на квартирах, страдая от безденежья и безработицы.

Несмотря на то, что большая часть русских были людьми образованными, их адаптация к новой обстановке в ряде случаев протекала весьма мучительно. Комиссар по делам беженцев в Болгарии епископ Стефан в начале 20-х гг. писал, что «в Европе животные живут много лучше, нежели эти люди».

Постепенно, преодолевая языковой барьер, культурные различия, довольно часто встречавшееся отсутствие профессиональной подготовки, беженцы из числа гражданского населения находили работу и создавали собственный мир в болгарских условиях. Они образовали здесь своеобразную сеть русских оазисов – школы, церкви, больницы, книжные и другого направления магазины, клубы, театры, издательства, мастерские, русские рестораны, оркестры и т. д. 15, которые стали неотъемлемой частью болгарской общественной жизни 16.

Социальная неоднородность русской эмиграции непосредственно влияла на судьбу отдельных ее групп в Болгарии. Военных (офицеров) в значительной своей части можно назвать общностью, репродуцировавшей ностальгию, рассматриваемую как специфический вариант национализма, подвластного внеисторическому времени 17Они были преисполнены желания возродить старую Россию и глубоко верили в то, что рано или поздно будут брошены в бой против Советов. Военные жили в своем собственном, изолированном от болгар, мире в ожидании выполнения такой миссии.

Вторая часть эмиграции (низший воинский состав, а также часть гражданского населения) была подвержена рефлективной ностальгии 18, преисполненной муки, тоски по Родине, ее идеализации. Для русских она, как и Отечество, всегда была с большой буквы, что неудержимо тянуло их домой. В конечном счете они предпочли вернуться в Россию не только по причине неимоверно отягощавшей жизнь ностальгии, но и в силу ряда объективных обстоятельств 19, примирившись с Советской властью 20.

Третья группа – это представители гражданской интеллигенции среднего возраста; они начали свою жизнь с «чистого листа». Для них ностальгия – скорее «сердечная боль» 21, своеобразное состояние психики, никогда их не покидавшее. Внезапно нахлынувшие воспоминания, в которые погружались русские эмигранты – одна из основных черт, отмечавшихся в воспоминаниях болгарских современников: «У нас было много преподавателей из числа русских. Был такой учитель труда – чудесный педагог и очень хороший человек. Когда мы хотели его отвлечь, произносили слово „Россия 44, и он сразу же в мыслях уходил куда-то, вставал у окна и смотрел вдаль неподвижным взглядом… И в таком состоянии мог пребывать часами». Эти люди никогда не адаптировались к Болгарии. Но в большинстве случаев они, уезжая в Советский Союз, возвращались обратно. СССР совсем не был похож на жившее в их памяти Отечество 22. Эту общность отличала специфическая маргинальностъ (по аналогии с терминологией А. Ван Женепа) национальной идентичности 23. Именно такой тип идентичности, как об этом пойдет речь ниже, является наиболее характерным для эмигрантов первого поколения.

Четвертую группу составили более молодые люди, зачастую настроенные весьма либерально, которые предпринимали все возможное для адаптации к новым условиям. Они получили образование в Болгарии, создали здесь дома и обзавелись семьями, а также свой болгаро-русский круг общения, чтобы навсегда остаться в стране. Эта общность адаптировалась наиболее быстро, воспринимала Болгарию как свою вторую родину, успешно и относительно безболезненно интегрировалась в болгарское общество, стремясь стать его составной частью.

Своеобразной общностью являлась блестящая космополитическая часть российской интеллигенции, большая группа представителей которой быстро покинула Болгарию для того, чтобы занять свое место в мировых престижных культурных и исследовательских центрах.

Особый случай – эмигранты, попавшие в отдаленные населенные пункты, и оказавшиеся изолированными от основной массы своих соотечественников. Как правило, это люди не очень образованные, не без основания опасавшиеся любых вестей, исходивших как из СССР, так и от болгарского правительства. Они вступали в браки с болгарками, полностью принимали болгарский образ жизни (не намного отличавшийся от образа жизни российского крестьянства) и стремились раствориться среди местного населения, дабы не привлекать к себе никакого внимания.

Институты. Существование в чужой среде столь значительной группы эмигрантов, которые оказались перед необходимостью отвечать на вызов заново обустраивавшейся жизни, было связано со специфическими, базировавшимися на солидарности институтами. Их деятельность имела целью помочь выживанию и сплочению различных групп эмигрантов. Появился ряд эмигрантских организаций: военные (РОВС – «Общерусский войсковой союз», «Общество офицеров Генерального штаба», «Союз ветеранов русско-турецкой войны» и др.); политические («Русский национальный союз в Болгарии», «Союз легитимных монархических организаций», «Общество почитателей Николая II» и др.), профессиональные («Союз российских врачей», «Союз российских инженеров» и др.), культурно-просветительские («Союз российских профессоров», «Союз российских студентов», «Русские дома», «Русские клубы» и др.), благотворительные («Российский Красный крест», «Союз взаимопомощи русских в Болгарии» и т. д.) и ряд других. Они с помощью своей деятельности, опираясь на прессу и контакты, играли важную роль в жизни русской эмиграции в Болгарии 24. Постепенно русские иммигранты заняли свое место в болгарском обществе, формируя неоднородную, но консолидированную общность.