Юлия Кувалдина - Компромисс как способ разрешения уголовно-правовых конфликтов в России. Монография

Охваченный период истории показал, что прежние институты освобождения от уголовной ответственности (наказания) в связи с примирением сторон и сокращенного судебного следствия в случае признания вины рассматривались как возможные способы урегулирования уголовно-правовых конфликтов. Главное, что сближает рассмотренные институты с современными, – то, что их применение основывалось на согласии сторон. В этой связи данные институты могут рассматриваться в качестве исторических прототипов ныне действующих компромиссных конструкций. Дореволюционные и современные институты предусматривают сходную степень свободы участников уголовного судопроизводства – потерпевшего и обвиняемого – в распоряжении предметом и ходом процесса. В случае если преступление посягало на частный интерес и не имелось признаков, свидетельствующих об общественной значимости дела, потерпевший мог сам защитить свои права и интересы путем примирения с обвиняемым. Те же последствия наступают и в случае, предусмотренном ч. 2 ст. 20 УПК РФ. Однако согласно ст. 25 УПК волеизъявление потерпевшего не порождает обязанности органов уголовного преследования или суда прекратить уголовное дело. Общим для прежнего и действующего институтов прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон являлось и то, что их применение допускалось по делам, не влекущим тяжких последствий. Вместе с тем имеются и различия: 1) институт примирения в дореволюционном законодательстве был рассчитан на дела о преступлениях, возбуждаемых не иначе как по жалобе потерпевшего, т. е. на дела частного и частно-публичного обвинения, в советском – лишь на дела частного обвинения (ст. ст. 10, 11 УПК РСФСР 1922 г.), в действующем российском – на дела частного, частно-публичного и публичного обвинения, если они относятся к преступлениям небольшой и средней тяжести; 2) действовавшее ранее законодательство в отличие от УПК РФ 2001 г. не предусматривало в качестве обязательного условия прекращения дела в связи с примирением сторон совершение преступления впервые. Действительно, зависимость прекращения дела от этого условия в ситуации, когда стороны примирились, потерпевший не имеет претензий к обвиняемому и простил его, лишь искусственно ограничивает объемы применения этого социально полезного способа урегулирования уголовно-правового конфликта; 3) если в современном уголовном процессе юридическое значение имеет лишь примирение, которое достигнуто сторонами до постановления приговора, то примирение по дореволюционному законодательству и первым советским кодексам возможно было до вступления приговора в законную силу. При этом по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. (ст. 65), Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. (ст. ст. 59, 62) отмена судом в связи с примирением сторон ранее назначенного наказания означала устранение всех связанных с осуждением негативных последствий. На освобожденное от наказания лицо возлагалась лишь одна обязанность – возместить причиненный преступлением вред. Как общее правило, названные Уложения устанавливали, что в случае совершения преступления, причинившего вред, убытки или обиду, лицо по постановлению суда сверх наказания должно было его компенсировать. Виновные, если они не подвергались уголовному наказанию, но не имели средств к возмещению вреда, могли быть по требованию обиженной стороны заключены в тюрьму на основании общих правил о несостоятельных должниках (ст. ст. 62, 65 Уложения 1845 г., ст. ст. 59, 62 Уложения 1885 г.). В первых советских УПК и УК примирение по делам частного обвинения не связывалось с условием возмещения вреда, причиненного преступлением. Возложение обязанности загладить такой вред рассматривалось в качестве самостоятельного вида наказания. На наш взгляд, указанные положения имело бы смысл с определенными доработками возвратить в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России.

Институт сокращенного судебного следствия также имеет определенное сходство с особым порядком судебного разбирательства. Сокращенное судебное следствие применялось, если обвинение и обвиняемый были полностью согласны как с описанием имевших место фактов, так ис их юридической оценкой, признание вины не оспаривалось другими участниками процесса и у суда отсутствовали основания не доверять этому признанию. Современный особый порядок судебного разбирательства также требует согласия всех участников процесса (гл. 40 УПК). Однако преимущество действующего УПК в том, что им установлены положения (ст. ст. 316, 317.7), гарантирующие смягчение наказания обвиняемому в случае совершения им положительных посткриминальных действий, тогда как дореволюционное законодательство льгот по смягчению наказания не предоставляло. Недостатком УПК РФ 2001 г. в сравнении с дореволюционным законодательством, по нашему мнению, является отказ в особом порядке судебного разбирательства от допроса подсудимого и исследования некоторых других доказательств. С одной стороны, институт сокращенного следствия демонстрировал более гуманное отношение к обвиняемым: деятельное признание вины уже свидетельствовало об осознании лицом противоправности совершенного им поступка и готовности понести наказание, вследствие чего необходимость «проведения» его по всем этапам судебного разбирательства отсутствовала, с другой – исследование некоторых доказательств снижало риск осуждения невиновного.

Период с 1924 по 1926 гг. характеризуется постепенным сужением свободы участников процесса в распоряжении предметом и ходом процесса. Например, Постановлением второй сессии ВЦИК одиннадцатого созыва от 16 октября 1924 г. «О дополнениях и изменениях Уголовно-процессуального кодекса РСФСР» [68] СУ. – 1924. – № 78. Ст. 784. стороны лишились права требовать судебного следствия при несогласии с признанием подсудимого, а суд не обязан был их удовлетворять. При вступлении в процесс прокурора в целях охраны публичного интереса дело частного обвинения уже не могло быть прекращено за примирением сторон.

1924–1937 годы определяется как период «процессуального упрощенчества» [69] Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т.1. – М., 1968. – С.116. . С одной стороны, преувеличивалось значение быстроты процесса, с другой – преуменьшалась роль процессуальных гарантий прав личности и правосудия. Суммарные процессуальные формы не являлись мерой поощрения обвиняемого к позитивному посткриминальному поведению, не предусматривали никаких уголовно-правовых и уголовно-процессуальных льгот для него. Они преследовали лишь цель сокращения срока производства по делу, усиления уголовной репрессии и применялись исключительно по усмотрению правоприменителя, независимо от мнения обвиняемого. Ответной реакцией на столь формальное, если не сказать пренебрежительное, отношение к процессуальной форме стал постепенный отказ от применения дифференцированных уголовно-процессуальных процедур. Из компромиссных сохранился лишь институт рассмотрения дел частного обвинения, которые могли быть прекращены в связи с примирением обвиняемого с потерпевшим, кроме случаев, когда такое дело возбуждено прокурором или прокурор поддерживает в суде обвинение по нему. УПК РСФСР (ст. 1) провозгласил единый порядок производства по всем уголовным делам.