Сергей Васильев - Метафилософия и компаративистика

15. Платон Собрание сочинений в четырех томах. – М., 1993–1994. – Т. 2–3.

16. Тиллих П. Избранное: Теология культуры. – М., 1995. – 479 с.

17. Флоренский П. А. Сочинения. – М., 1990. – Т. 1. – 490 с.

18. Фрагменты ранних греческих философов. – М., 1989. – Часть 1. – 575 с.

19. Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. – М., 1993. – 447 с.

20. Чанышев А. Н. Трактат о небытии// Вопросы философии. 1990. № 10. – С. 158–165.

21. Чаттерджи С., Датта Д. Индийская философия. – М., 1994. – 416 с.

22. Эмпирик С. Сочинения в двух томах. М., 1976. – Т. 1–2. – 399 с.

А без земли нет и неба для человека.

Вл. Соловьев

В современной России можно выделить две основные, «укоренившиеся» на российской почве философские традиции. Это, во-первых, традиция «марксизмаленинизма», сохранившаяся с советских времен. Вовторых, возрождающаяся сегодня традиция русской религиозной философии. Существует необходимость в конструктивном диалоге этих двух форм философствования. Такой диалог, не исключающий, впрочем, элементов критики, мог бы помочь каждой традиции глубже понять себя, свои собственные основания. Такой контакт мог бы привести обе стороны к расширению перспектив, в рамках которых рассматривается мир и, тем самым, продвинуться к истине.

Корни «марксизма-ленинизма» заложены в философии К. Маркса и Ф. Энгельса, являющейся высшим этапом развития гуманизма «человекобожества». Русская религиозная философия, во многих отношениях, обязана Вл. Соловьеву, его концепции богочеловечества. Для «наведения мостов» между традициями целесообразно было бы сопоставить взгляды этих мыслителей, делая акцент на их сходстве, подобии. Оно часто скрыто, различие же прямо бросается в глаза. Поиск аналогичных элементов в столь разных способах философствования позволит увидеть некоторые из них с неожиданной стороны и более адекватно отразить их сущность. Это взаимное высвечивание, отражение друг в друге будет руководящим методом нашей работы.

Следует заметить, что мы не делаем различия между взглядами «молодого» и «зрелого» Маркса, а также взглядами К. Маркса и Ф. Энгельса. Отчасти можно согласиться с С. Булгаковым в том, что «Маркс это фейербахианец, впоследствии несколько изменивший и восполнивший доктрину учителя». [3, с. 256] Во всяком случае, влияние Л. Фейербаха на классический марксизм исключительно велико. Поэтому мы будем при необходимости привлекать тексты Л. Фейербаха. Также мы не делаем различия между молодым и зрелым Вл. Соловьевым.

В онтологии К. Маркса и Вл. Соловьева мы видим, казалось бы, самое резкое противостояние. Что может быть более далеким друг от друга, чем мистический реализм и «завершенный», пусть и «благодаря работе самой спекуляции», материализм? Однако если присмотреться, то можно найти и некоторые моменты сходства. И оно не случайно, а закономерно. И Маркса, и Соловьева отличает стремление к конкретности, отрицание абстрактного подхода к пониманию действительности. Это выражается двояко. С одной стороны, для обоих характерен интерес к живой жизни, стремление «сделать философию мирской», что нашло выражение, в частности, в большом количестве публицистических работ. Слова К. Маркса о том, что «философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [13, с. 4] широко известны. Но вот. что пишет в письме Вл. Соловьев: «С тех пор как стал что-нибудь смыслить, я сознавал, что существующий порядок вещей ( преимущественно же порядок общественный и гражданский, отношения людей между собой, определяющие всю человеческую жизнь), что этот существующий порядок далеко не таков, каким должен быть, что он основан не на разуме и праве, а, напротив, по большей части на бессмысленной случайности, слепой силе, эгоизме и насильственном подчинении… Сознательное убеждение в том, что настоящее состояние человечества не таково, каким быть должно, значит для меня, что оно должно быть изменено, преобразовано». [5, с. 46]

С другой стороны, это теоретическая борьба с «отвлеченностями», с абстракциями, односторонностями. Можно сказать, что философия Вл. Соловьева попытка идеалистически и мистически освоить конкретное «все» мира, а марксистская философия попытка освоить это «все» материалистически. Здесь мы имеем дело с двумя теориями мировой конкретности, фактически, с двумя концепциями всеединого. Не случайно, поэтому, онтологическое первоначало в обеих концепциях носит конкретный характер.

Следует отметить, что и В. Соловьев, и К. Маркс, стремятся уйти от грубого, одностороннего решения спора между идеализмом и материализмом. Вот, что отмечал, в этой связи, А. Ф. Лосев: «Рассмотрев учение Вл. Соловьева о Софии, мы должны признать, что его идеализм подошел к реализму и материализму так близко, как это для идеализма вообще возможно». [8, с. 257] По его мнению, Соловьев в свей системе небывало высоко оценил материю. «В конце концов у Вл. Соловьева получается так, что не только Бог нисходит в низшую и грешную материю, но и сама материя способна возвыситься до воплощения Божества. Редко кто ставил так высоко материю, как ставил ее Вл. Соловьев. [8, с. 596] С. Н. Булгаков даже называл философию Вл. Соловьева религиозным материализмом.

Что касается марксизма, то в этой связи уместно вспомнить и слова В. И. Ленина в «Философских тетрадях» об умном идеализме, который ближе к умному диалектическому материализму, чем метафизический материализм. [7, с. 248] В ранних работах К. Маркса и Ф. Энгельса мы находим критику абстрактного материализма, который на деле есть «абстрактный спиритуализм материи». [10, с. 321] В «Экономическофилософских рукописях 1844 года» Маркс, характеризуя свои взгляды, пишет: «последовательно проведенный натурализм или гуманизм отличается как от идеализма, так и от материализма, являясь вместе с тем объединяющей их обоих истиной». [16, с. 162] Марксизму свойственен антиредукционизм, понимание материи как внутренне активной, нацеленной на порождение духа. Марксистский обзор истории материализма в «Святом семействе» наводит некоторых критиков даже на мысль о том, что марксизм это на самом деле не материализм, а гилозоизм. Материя в марксизме одухотворена, так как сознание есть атрибут материи.

Вл. Соловьев пытается уйти от абстрактного идеализма, обратившись к мистике и цельному знанию. Лосев отмечает: «сущность софийного идеализма Вл. Соловьева заключается в критике изолированных идей и в критике их гипостазирования в абстрактном виде. Вместо этого Вл. Соловьев, и это в течение всей своей жизни, проповедует духовно и материально насыщенную идею, заостренную в виде страстно ощущаемой заданности, закона и метода ее бесконечных материальных осуществлений». [8, с. 625]. По Соловьеву, абсолют есть сущее всеединое, содержащее многое в себе. Он утверждает, что если у единого отнять предикат всего, то оно превратиться в «исключительно единое, лишенное всего, то она [истина] будет таким скудным принципом, из которого ничего нельзя вывести и объяснить». [24, с. 693] Таким образом, всеединое есть именно не абстрактное единство, а конкретное, вбирающее в себя свою противоположность множественное.