Мацей Стрыйковский - О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 1

Приказал, дабы впредь никто больше скотины и челяди не прятал, чем необходимо для обеспечения работ своих, иных при этом выдав и побив. Чтобы больше никто неполноценных и для работы непригодных детей не растил и не воспитывал. Дал свободу и право, чтобы сыны родителя, старостью стесненного или который из-за отсутствия сил работу вынести не мог, могли бы удавить, и дабы хлеба зря не ел.

А чтобы дети у родителей сомнительных не родились, соитие общее без разницы запретил и форму брака такую установил, что ежели какой-либо хозяин девку для приплода возьмет, то чтобы была она от несвободных людей или из чужой земли свободная была, дабы она с ним жила в одном доме и он ее кормил [38v]. Потом, желая этот люд грубый от жестокости звериной к более скромной жизни приучить, беседы частые общественные ввел, веря, что этим мог бы жестокие умыслы смягчить. В этом он не ошибся, ибо быстро к нежной мягкости привыкли, так, что чего хотел, того и добился. Потом сказал, чтобы с гостями приветливость сохраняли и по-человечески поступали, поскольку этим больше всего общность спаивается. Научил Вейденутос боруссов и аланов питье готовить из меда и воды, которое во время бесед общественных и отдельных употреблять позволил. В этом сладком питие народ грубый удовольствие почувствовал, и оно это жестокую суровость легко подорвало. Потом Вейденуто, обратившись к набожности, жрецов от судоминов или от жмудинов, товарищей боруссов и аланов, призвал, которые с яростью к пустому идолопоклонению с презрением относились. Научили те боруссов нечистых зверей и гадов, ужей лесных не иначе как слуг и посланцев божьих почитать, которых в домах воспитывали и как богам домашним жертвы приносили. Говорили жрецы, что боги в лесах густых жили, и что там жертвы делать нужно и от солнца дождей просить. Твердили они также, что с приходом чужеземцев святыни их или места, где жертвы приносили, будут осквернены, и что ничем другим, лишь человеческим жертвоприношением могут быть очищены. Верили, что звери [39] всякие, особенно лоси, в тех лесах, где жертвы приносили, живут как слуги богов, и что нужно их чтить, и от употребления их мяса в пище воздерживаться. Верили, что солнце и месяц – первые боги, громы и молнии с позволения всего народа хвалили. Козла в жертву публично приносили богам для лучшего приплода этого зверя , что я более подробно ниже, в рассказе о богослужении литовском, опишу. Говорили жрецы также, что в высоких деревьях, в дубах и других, говорили, боги живут, и там вопрошающие голоса их слышались. Потому дубы не рубили, а набожно, как дома, богов чтили. Так же почитали сирень и другие деревья. Установил также Веденуто, вышеупомянутый король прусский и аланский, или литовский, дни рождения и смерти равным образом отмечать, то есть в обоего пола беседах и совместном питие, в игре и пении, без грусти, с большой радостью и весельем, дабы на вторую жизнь надеялись. На это указывало то, что умерших хоронили вооруженных и одетых, большую часть имущества подле них положив.

Мерзкое идолопоклонение утвердив, и издав иные постановления, и обряды религиозные, с умом король Вейденутос прусскими и аланскими краями расторопно правил, не позволяя своим никак вмешиваться и нападать на чужие народы, от которых также никакой беды не видели. После смерти своей четырех сыновей оставил, но другая хроника прусская, на немецком напечатанная свидетельствует, что двенадцать сыновей имел, которых были имена, какие выше я в стихотворении назвал: Саймо, Неидро, Судо, Славо, Натанзо, Барто, Галиндо,[39v] Варно, Ого, Помезо, Кульмос и Литвос или Литванос. Их отец Вейденуто, дойдя до своего возраста сто шестнадцать лет, как та упомянутая хроника немецкая говорит, разделил следующим образом: Саймона старшего в столице своей над другими братьями посадил. Он Жмуди, когда ему эта земля из раздела между другими братьями досталась, дал от себя прозвище. Он же и Самбию, другую землю от себя именовал, по-немецки Замланд Эти два княжества давали к бою готовых сорок тысяч пеших и сорок тысяч верховых. Судония от Судома, сына Веденуто, также названа, к Подляшью, Жмуди и Литве прилегает, из которой 6000 ездовых и 800 пеших выходило; Натангия, третья земля, от Натанга названная; Надрония от Наидра (Найдра) – четвертая земля. Славония – пятая земля. Она считалась княжеством удельным во времена старой Пруссии и подвергалась со стороны литовцев и крестоносцев часто нападениям.

Отделяет ее от Литовского княжества река Мемель или Неман. Бартенланд, от Бартона названная, граничит с Литвой, там семьдесят озер с пущами. Из-за земли, к этой стране прилегающей, литовцы, часто с крестоносцами борясь, их разоряли. Галиндия, от Галинда названная, земля большая и столь многолюдная, что граждане языческие размножались и поместиться в ней не могли. Давала для шестьдесят тысяч человек в случае надобности. К Мазовии на юге прилегла Вармия или Вармиландия, от Варма имя взявшая, в которой есть Варминское или Хельферское епископство.

Гогкерландия земля, от Гога названа. Кульмия, сегодня зовут Хелмом, от Кульмы названа. [40] Помезания, одиннадцатая прусская земля – от Помоза, сына Веденуто, через которую текут реки Висла, Эльба, Друзно, Дробница и Везера.

Когда так разделили земли между собой сыновья Веденуто, короля прусского первого, некоторые из них, недовольные своими землями, боролись между собой за верховную власть. Из-за чего народы прусский и аланский, которые уже к миру давнему привыкли, ко взаимным войнам побуждали и эти народы на частые битвы один с другим сходились. При этом старший сын Веденуто, как упомянутый Эразм Стелла пишет, рожденный от матери аланки и от отца алана (ибо Венедуто, король прусский, был алан), сам был своими аланами поддерживаем. Но его боруссы, братья, и иные, как иной матерью рожденного, его ненавидели. Они большими войсками сильнее его были, то Литалянус из-за внутренних склок уступить им должен был. После больших боев, с обеих сторон ведущихся, порешеле этот конец несогласия между собой следующим образом. Литво или Литванус, старший Веденутов сын, матерью аланкой рожденный, со своими аланами назад в Аланию вернулся, в предков своих страну во второй раз, и по воле своей там правил, а борусскую землю братьям другим, матерью борусской рожденным, свободно оставил. Принял это условие Литалянус, как старший, и с большим числом своих аланов (как некогда Чех и Лех по Ваповскому из Карватии (Хорватии)), из прусской земли вышел. А когда [его люди] чрезвычайно размножились, то первые старые поселения своих предков и поселения, которые пустыми нашли, легко заселили и заполнили.[40v] И от того их княжество Литаляния, а людей, которые до этого назывались аланами, Литалянами потом назвали. А теперь их обычно литванами зовут.