Юлий Медведев - Безмолвный фронт

Кажется, это рассмотрение всеохватно. Под него подпадает немыслимое разнообразие отношений.

Для математики не суть важно, чьи интересы сталкиваются, кто игроки, хотя могут быть приняты во внимание их особенности, этические нормы, управляющие поведением соперников. В выкладках фигурируют такие понятия как «справедливость», «разумность», «реалистичность». В целом же речь идет вообще о конфликтных ситуациях. «Что наша жизнь? — Игра», — эти слова Германа, главного персонажа «Пиковой дамы» — не пушкинской, а оперной, — получают новое освещение. Жизнь в математической интерпретации может выглядеть как грандиозная игра, состоящая в свою очередь из огромного количества других, разных по сложности, масштабам, значимости игр, которые включают то или иное число партий, а партии состоят из ходов, то есть действий, поступков, принятых решений. И, что существенно, в этой общей игре всех со всеми и всего со всем участвуют не только люди, как мы привыкли думать. Второй партнер бывает и неодухотворенным. Им может быть лес, река, туча, наконец, вся планета, а в будущем, по — видимому, Солнечная система.

«Игровые постановки вопросов возникают в самых разнообразных случаях, — пишет математик А. А. Ляпунов. — Например, при эксплуатации природных ресурсов мы нередко сталкиваемся с тем, что ввиду неполноты наших сведений мы должны в ограниченные сроки принимать решения о путях хозяйственного использования природных возможностей при не полностью известных обстоятельствах. Здесь создается такая ситуация: наши действия могут привести в будущем к ущербу, если эти неизвестные обстоятельства окажутся неблагоприятными; требуется установить такой комплекс действий, при которых ущерб, могущий быть вызванным неизвестными обстоятельствами, не превышал бы известных пределов, а хозяйственный эффект был бы оптимальным. Подобная обстановка складывается при планировании народного хозяйства в новых условиях, созданных либо новыми достижениями науки и техники, либо необходимостью освоения новых районов. Аналогичные ситуации имеют место и при борьбе с эпидемическими болезнями, при использовании токсических веществ в лекарственных целях и т. п.»

Одной из нескончаемых игр между человеком и безмолвным замкнутым партнером — природой — посвящена книга, предлагаемая вашему вниманию. Своеобразие этой игре придает то, что силы ее участников, казалось бы, несоизмеримы. Против человека природа выставляет здесь не гранит, не ураган, не вулканы и не наводнения, борьба с которыми возвышает борца. Вторым партнером от имени природы выступает раздавливаемое каблуком насекомое. Его мозг с булавочную головку, физические силы — соответствующие. Но оно «проинструктировано», какие делать ходы. Так или иначе его судьба связана с интересами всего живого мира планеты, и потому игра требует соблюдения многих правил, в том числе и неизвестных.

Конфликт этот старый. Поводом же для книги послужило то, что он вошел в острую стадию своего развития — после того как были реализованы некоторые научно — технические достижения.

При всей широте ее подхода к рассматриваемой области явлений, при всем ее стремлении найти применение не только в салонных играх, теория игр пока имеет ограниченный выход в практику. Большинство реальных ситуаций не раскладывается в математический пасьянс. Не делалось попыток с помощью теории игр разработать стратегию и для ведения той борьбы, о которой здесь пойдет речь. Видимо, подходящая стратегия должна была бы включать выбор решений и при риске и при неопределенности, потому что задачи со многими неизвестными, неполнота сведений, ущерб, наносимый неучтенными обстоятельствами, возможность неблагоприятных последствий в будущем от действий, совершаемых в настоящем, неожиданности на каждом шагу — все это, к сожалению, характеризует описываемую конфликтную ситуацию.

В книге встретятся развилки дорог, у которых будут стоять былинные камни с традиционным уведомлением: куда ни пойдешь, потерь не избежать. Встретятся факты, взаимоисключающие и тем не менее вполне равноправные по тому уважению, которого заслуживает источник. Встретятся сомнения, которые не разрешатся в финале успокоительным аккордом.

Игра не кончена.

Каков будет баланс — выигрыш или проигрыш — пока неизвестно. Ущерб, нанесенный любому из этих двух партнеров — человеку и природе, — общий проигрыш. Такова глазная мысль книги.

…Иногда появляется потребность объяснить себе и тем, кого это может заинтересовать, с чего и почему ты взялся писать данную книгу. Ответом на этот вопрос и начнем наш рассказ.

…Троллейбус катится по Садовому кольцу, то пустея, то заполняясь до отказа. Сидишь у окна — и читай. Книга у меня толстая, в глянцевом супере. Профессор Турчин дал понять, что в нашу следующую встречу охотно выслушает мое мнение о ней. Что ж, непременно прочту.

Я не знал, что больше его не увижу.

Федор Васильевич умер в тот самый день, на который назначил мне прийти. Умер внезапно, не болев.

Работы его всецело занимали меня тогда. Это были многообещающие исследования, в которых виделся новый подход к решению острой мировой проблемы — проблемы пищевого белка. Это была многообещающая тема: масштабная и не тронутая широкой печатью.

…Я ехал в троллейбусе, листал книгу, а думал о том, что очерк движется плохо, что Федор Васильевич вечно в зарубежных командировках и толком с ним не поговоришь. Последний раз я поймал его на Ученом совете. Он только что сделал свое сообщение и еще возбужденный, продолжая следить за выступлениями, шепотом отвечал на мои вопросы. Вдруг, вне всякой связи, спросил:

— Не интересуют ли вас насекомые?

Интересуют ли они меня? Не знаю. Наверно, как и всех, не больше. Вот моего школьного товарища Игоря С. насекомые определенно интересовали. Он стал энтомологом.

Вспомнив о нем, я будто впервые оценил всю его необыкновенность. Он был голубоглаз и рассеян до такой крайней степени, что впадал в задумчивость при неожиданных и неподходящих обстоятельствах.

Увлечений у него было два: первое — насекомые, второе — военная история. Отец Игоря, кадровый офицер, носил три шпалы, но душа его лежала к рыбкам, птичкам, он тяготел к миру и тишине. По воскресеньям С-вы ходили на Кузнецкий мост в зоомагазин. Комната их на Чистых прудах тоже напоминала зоомагазин. В ней всегда было зелено, так как свет проходил через стоявший на окне огромный аквариум.

Оба они, задумчивые тихони, увлекались почему — то военной историей. В книжном шкафу рядом с Фабром и Бремом стояли «История русского оружия», многотомный Лависс и Рамбо и другие кладези военных знаний и сплетен.

Мы играли поочередно то «в Фабра», который представлялся нам детективом, выслеживающим подноготную жизнь могильщиков, наездников, богомолов, тарантулов, навозников и прочих малоприметных особ; то «в Наполеона», окруженного ворохом самодельных карт и полками преданных оловянных солдатиков.