Юлий Медведев - Безмолвный фронт

Практическое использование нового средства придаст войне с насекомыми черты грандиозной дьявольской феерии. Человек завлечет своего противника в сети чудовищного обмана. Завлечет, сыграв опять же на инстинкте, удесятеренной силой которого природа оберегает от истребления наиболее слабых своих детей — инстинкте продолжения рода.

Нужно дантово воображение, чтобы нарисовать адскую трагикомедию в стане насекомых, сбитых с толку подложными ароматами. По сравнению с этой мистификацией наивными фокусами покажутся волшебства эльфа Оберона — он, как вы помните, с помощью сока некоего цветка перессорил влюбленных и свою прекрасную супругу Титанию заставил влюбиться в осла.

В путанице и неразберихе запахов самцы не смогут различать настоящих самок от имитаций, даже таких грубых, как вовсе неодушевленные предметы. Щепки, стружки, пропитанные специальными растворами, будут отвлекать самцов от спаривания с живыми самками. Эта психологическая война может принять и более острый характер. Ведь в местах спровоцированных свиданий нетрудно устроить засаду. Рядом с приманками можно поместить отравленные яства, и тогда рождаемость данного вида насекомых будет сокращаться еще быстрее.

Подобные опыты были проведены на островах, расположенных в 450 милях южнее Японии. Крошечные кусочки изоляционного материала, пропитанные двумя химическими препаратами, самолет разбросал вдоль всей цепочки островов. За год популяция плодовой мухи, против которой была направлена эта кампания, уменьшилась на 99 процентов. Яды помещались в такую упаковку, которая у зверей отбивала всякое желание съесть ее.

«Бескровный» вариант этого предприятия — а человек всегда должен избегать уничтожения живых существ без нужды — заключается в том, что нежелательных насекомых с помощью половых привлекателей просто перемещают подальше от греха, то есть от повреждаемых культур.

Интересные опыты провели ученые Вильямс и Уоллер. Они взяли в качестве инсектицида гормоны и секреты насекомых. В частности, особо результативным проявил себя ювенальный гормон. Действие его нарушает развитие вредителя необычным путем: насекомое теряет способность перейти во взрослое состояние, а значит, и иметь потомство. Другие вещества, выделяемые насекомыми, например наездниками — браконидами, оказываются сущими ядами для гусениц, бабочек и других.

Энтомологи возлагают особо большие надежды на истребительную силу аттрактантов и считают это направление исследований исключительно важным.

В жизни насекомых существенную роль играют звуки. Их слух фиксирует нам недоступное. Например, «шум» от крыльев приближающихся противников настораживает личинок пилильщика, и они тесно сплачиваются, чтобы дать отпор агрессору.

А некоторые вредители леса, сами того не подозревая, созывают к себе паразитов, которые отчетливо слышат звук пробуравливаемой древесины.

Для самцов москитов назойливый писк крыльев самок — это песня любви. На нее — то и заманивали во время эксперимента маленьких кровососов. Самцы летели на зов проигрываемой граммофонной пластинки. Эта долгоиграющая сирена умерщвляла свои жертвы самым современным способом — электрическим разрядом. Электричество подводилось к сетке, ограждавшей источник звука.

Ставились и другие подобные опыты.

Й небольшом помещении, куда выпустили представителей одного из видов насекомых — вредителей, были установлены друг против друга два громкоговорителя. Они издавали низкий беспрерывный гул, едва различимый человеческим ухом. Насекомые подвергались испытанию в течение четырех дней, когда они откладывали яйца. Из яиц озвученных самок вывелось вчетверо меньше потомства, чем у контрольных, и в первый же день половина новорожденных первой группы погибла. Повторные опыты подтвердили первоначальные результаты. Сейчас выясняется, не оказывает ли звуковая обработка угнетающего влияния и на второе поколение насекомых. Если да, то это было бы замечательно. А если нет, все равно «иерихонские трубы» могут пригодиться как средство против насекомых, особенно складских, амбарных. Не исключено, что и поля, и сады, и огороды в недалеком будущем окажутся радиофицированными и по ночам над ними будут плыть таинственные звуки.

Два волоконца, два крошечных волоконца, представляющих собой весь слуховой аппарат моли, улавливают ультразвуковые импульсы, которыми летучая мышь в полной темноте нащупывает свою жертву. Своевременно отреагировав на вражеский локатор, бабочка неуловимым броском ускользает из — под самого носа хищника.

Родер и Трит наблюдали четыреста таких встреч и подсчитали, что в среднем каждой четвертой бабочке маневр удавался.

Как только стало ясно, что именно слышит моль, энтомологи, естественно, попытались это использовать. Ведь к бабочкам со слуховыми волоконцами относится группа сельскохозяйственных вредителей мирового значения. Один кукурузный мотылек чего стоит!

В общем, было задумано сделать стационарную летучую мышь. Испугаются ли ее крылатые вредители? Проверить это труда не представляло. Рядом с лампами, привлекающими ночью насекомых, поместили ультразвуковые установки. Если бабочки со слуховыми волоконцами все же полетят на свет и пренебрегут механической летучей мышью — значит, вряд ли что выйдет с пугалом.

Утром были рассортированы трупы насекомых, попавших в световые ловушки, и оказалось, что бабочки со слуховыми волоконцами приняли механическую мышь всерьез: ни одна не приблизилась к свету, так сильно их притягивающему. Инстинкт осторожности победил инстинкт любопытства. А в светоловушках без ультразвукового передатчика бабочек той ночью скопилось полно.

В 1962 году поставили опыт в поле кукурузы. Это растение кормит кукурузного мотылька, хлопковую совку, так что очень подходило. Передатчик, копируя живую мышь, излучал примерно 60 тысяч звуковых импульсов в секунду. Об активности мотылька и его распространенности судили по числу сломанных кисточек и продырявленных стеблей. На контрольном участке насчитали 19 процентов поврежденных растений, на облучаемом — семь. А когда созрели початки, увидели, что личинок мотылька вдвое больше на контрольных, чем на опытных. Результаты были налицо.

В отчете указывалось на несовершенство аппаратуры, на недостаточную мощность излучения. Но все это не принципиально. Эксперимент обнадеживает, способ привлекателен. Не говоря уже, что звук не оставляет следов, не загрязняет продуктов питания, — к нему вредитель не может, вернее, не должен бы привыкнуть, как привыкает к яду. Такая привычка была бы пагубна для него самого: как только бабочки перестанут реагировать на импульсы механических локаторов, то пропустят сигналы локаторов живых, и летучие мыши будут ловить уже не 60 процентов встречных, как раньше, а намного больше.